Непостижимая ночь, неразгаданный день

Несколько раз родители были на грани развода, но им все-таки удавалось помириться, и они прожили вместе до конца своих дней. Живя с родителями, Пуха часто испытывал смутное сострадание к матери, но, повзрослев, он надеялся, что у его отца, который никогда не имел права голоса, была хотя бы любовница. Отец, безусловно, был человеком авторитарным, но его авторитет не был связан с его личностью. Конечно, он был главой семьи, но он ничего не решал, а его роль в доме не основывалась лишь на качествах характера. Он жил и умер, как серый призрак.

В последний год своей жизни мать возвращалась домой только к обеду следующего дня, поскольку ночевала в своей студии. Дома она проводила дни, сидя на диване и разглядывая свои испачканные краской пальцы. Пуха только недавно понял, что в последние годы жизни мать принимала таблетки, которые ей доставляли на дом. Она говорила, что это было обычное лекарство от головной боли. Нельзя сказать, что Пуха хорошо понимал свою мать, зато он научился делать зарисовки, подсматривая за ее работой. Все началось с того, что она сказала: «Нарисуй корабль».

Пуха в гостевой книге нарисовал кораблик.

В древнейших наскальных рисунках пещерных людей понятие «я» изображалось как пиктограмма в виде корабля.

Он не помнил, чтобы мать хоть раз громко смеялась. Зато она любила читать книги из популярной в то время серии «Анекдоты из жизни». Это были единственные книги, которые ей нравились. Мать часто читала ему вслух по несколько страниц. Например, он хорошо запомнил такой рассказ:

«Пожилая супружеская пара лет шестидесяти прогуливалась по пляжу, как вдруг нашла кувшин. Муж откупорил бутылку, и из нее вырвалась струя дыма, которая превратилась в джинна.

– Благодарю вас, – сказал он. – Вы спасли меня от проклятия злого волшебника, который заточил меня в сосуд на тысячу лет. Поэтому я исполню по одному вашему желанию. Назовите же их!

Первой молвила жена:

– Хочу двухэтажный дом с видом на океан, большим садом, бассейном и теннисным кортом!

– Нет ничего проще, – воскликнул джинн, щелкнул пальцами, и перед ними предстал прекрасный двухэтажный дом с белоснежными мраморными колоннами.

Тогда муж тоже осмелел и сказал:

– Я хочу только одного – жить с женщиной на тридцать лет младше меня.

– Нет ничего проще, – сказал джинн, снова щелкнул пальцами, и в ту же секунду мужу исполнилось девяносто лет».

Поэтесса исчезла в недрах своего крошечного домика, фундамент которого просел, от чего крыша почти касалась дороги. У стены, почерневшей от копоти неизвестного происхождения, лежала куча переполненных пластиковых мешков для мусора. Все, что располагалось за карминно-ржавыми железными воротами, как будто находилось в сумерках и во мраке. Двор был наполнен запахом сырой плесени и влажного мха.

По странному стечению обстоятельств, Пуха понял, что оказался у дома той женщины, которой не так давно уже доставлял лекарства. Она жила в квартире, которую будто окунули в тень: внутренности дома были невероятно мрачными. Когда дверь открылась, он увидел силуэт женщины, словно отраженный в помутневшем зеркале. Чье-то лицо, нарисованное размытыми красками темноты и теней, появилось сначала в одном черном проеме окна, исчезло и опять возникло в другом. Хозяйка дома молча протянула руку, чтобы забрать банку с таблетками. Ее белоснежная кожа на правой руке оголилась и сияла в свете вечернего летнего солнца. В комнате отдаленно звучало радио, диктор объявлял прогноз погоды. Таблеток в банке было достаточно на полмесяца, то есть, если не произойдет ничего особенного, Пуха должен был вернуться только через две недели, к новолунию. Могут ли это быть мать и дочь? А что, если поэтесса тоже принимает эти таблетки?

По пути домой он зашел в книжный магазин и попытался найти книги из серии «Анекдоты из жизни». Он помнил, что в последний раз мать читала третий том, но владелец книжного магазина порекомендовал взять пятый, так как вышел он совсем недавно.

– Вы меня выслушаете? – спросил он в трубку телефона фрилансера Ёни той же ночью.

– Конечно, выслушаю. А потом вы меня выслушаете. Мы же ради этого и созваниваемся? – раздался из трубки мягкий голос Ёни.

– Послушайте анекдот из книги, которую я только что закончил читать. Буду признателен, если вы честно оцените, действительно ли он смешной.

– Хорошо, – ответила Ёни с искренней заинтересованностью и как будто кивнула на другом конце провода.

– «Ученик из Японии по имени Судзуки перевелся в американскую школу. Во время урока учитель спрашивает:

– Кто сказал фразу «Дайте мне Свободу или дайте мне Смерть!»? Кто знает?

Все ученики потупили взгляд, в классе тишина. И только Судзуки поднимает руку и торжествующе говорит:

– Патрик Генри, в Филадельфии, в 1775 году».

– Какой хороший мальчик, – сказала Ёни. – Все выучил.

– Это еще не конец. Слушайте дальше: «Учитель хвалит Судзуки и говорит всем брать с него пример, ведь Судзуки усердно изучил американскую историю, хотя он и иностранец. Вдруг с задних парт слышится громкий шепот:

– Эти японцы…

Учитель, вскипая от злости:

– Кто? Кто это сказал?