Непостоянные величины

«Если тебе насрать, неужели тяжело поддержать меня хотя бы для приличия? Или это тебе незнакомо — приличие?»

«Кира, понимаю, как тебе трудно сейчас. Я тоже весь на нервах, засыпаю под утро. Будет лучше, если мы перестанем искать помощи друг у друга и обманывать себя, будто все можно наладить. Нам надо преодолеть эту чертову зависимость».

«Думаешь, я ипохондрик, да?»

«Я этого не говорил».

«Говорил! Думаешь, что девочка херней страдает. Типа ей нечем привлечь внимание, вот она и прикидывается».

В апреле Роману приснилось, как он очутился дома у незнакомой девушки. Она пела кантри под гитару, и они болтали обо всем на свете. Без пререканий и недомолвок. Девушка, непосредственная и искренняя, не кокетничала и не поправляла разметанные по плечам волосы. Она словно не догадывалась, как она изящна и красива. Посередине беседы Роман вспомнил, что должен распечатать важный материал и направился искать копировальный центр. Неизвестный район с однообразными высотками и широкими автотрассами смутил Романа, и он заблудился, забыв до кучи адрес обаятельной незнакомки.

Наутро Роман, разочарованный сновидением, открыл свежее сообщение Киры:

«Зря ты не поверил. Я правда больна. Это лейкоз. У меня критический уровень тромбоцитов, за месяц я потеряла шесть килограммов. Я ем раз в сутки и задавлена усталостью. Если бы у меня было хоть немножко сил, я бы возмущалась тобой. Я бы ненавидела тебя.

Я была готова следовать за тобой, пусть ты и проявил слабость и повел себя робко (назовем это так) на моих глазах. Ты отвернулся от моей поддержки. И лишил меня своей. В момент, когда я не могла без нее.

Я истощена. Есть только один выход. Тот самый».

К сообщению крепились два файла: композиция Джона Денвера «Leaving On a Jet Plane» и фотография — распечатанный электронный билет на самолет. Рейс  «Москва — Горно-Алтайск» на 20 апреля.

То есть Кира улетела вчера.

Ее телефон не ответил. Одногруппницы доложили, что Кира не посещает лекции неделю. Соседки по общежитию сказали, что она съехала с чемоданом, и велели больше их не беспокоить. Знакомый Романа с мехмата, дока в графических приложениях, подтвердил, что фотография не обработана в «Фотошопе». Вечером Кира мелькнула в онлайне и, проигнорировав десяток писем от Романа, удалила свою страницу.

То есть Кира улетела вчера. По-настоящему.

В те дни Роман выпивал по полбутылки самого дешевого виски и бредил идеями. Он то намеревался ехать в Йошкар-Олу к родителям Киры, не зная их имен и адреса, то намеревался рвануть за ней на Алтай и изучал карту, то планировал нанять частного детектива. Само собой, от каждого сценария за версту несло беспросветной авантюрой.

Вероятно, Кира наметила Горно-Алтайск как перевалочный пункт и могла запросто купить в нем билет на междугородний автобус в любом направлении, не предъявляя паспорта. И вообще, откуда у нее столько денег? Чаевые с ночных смен? На авиарейс она, положим, накопила. Где спать? Чем питаться? А горное оборудование? На середине рассуждений пьяный Роман подлавливал себя на мысли, что придерживается логики начинающего туриста, который стремится обезопасить любой шаг. Какой логикой руководствовалась Кира, Роман терялся в догадках.

Выпивка не заглушала саднящее чувство вины, и Роман изнывал от бессилия. Не смея поделиться с кем-нибудь своей историей, в которой выставил себя образцовым подонком, он вдобавок не решался оповестить горно-алтайскую полицию и обзвонить местные хостелы и гостиницы. Единственное, на что Роман сподобился, — это обращение в Интернет-приемную губернатора Алтайского края. Роман, снабдив письмо губернатору фотографией авиабилета, писал, что девушка, больная раком крови, не предупредила родителей и руководство МГУ о вылете и ей срочно нужна квалифицированная медпомощь.

На следующий день, возвращаясь из университета, Роман обнаружил в почтовом ящике конверт с посланием от Киры. Она отправила его аккурат перед вылетом.

«Извини, что не позволила довезти до аэропорта багаж и не поцеловала в лоб на прощание.

У меня не лейкоз. Максимум тромбоцитопения. Гематолог посмотрел результаты обследования и велел мне больше отдыхать и регулярно питаться.

Скучаю по тем временам, когда ты приносил мне фасоль и корейскую морковку. Это вдохновляло.

Деньги у меня есть, хоть и не королевские. Я здесь не навсегда. Полазаю по горам и по полям, погощу у друзей по переписке и двину в ЙО. Может, автостопом.

Забрала с собой твои письма. Почерк у тебя хороший. Я хотела тебя позлить, когда обозвала его дурацким. Наверное, зря ты рубанул сплеча. Думаю, мы бы пробились сквозь грязь и дым, что встали между нами. Кроме всего прочего, мы были друзьями.

Не волнуйся и не ищи меня. Я пытаюсь жить, и ты пытайся.

Желаю тебе счастья.

К.»

Трясущимися руками Роман отвинтил крышку «Паспорт Скотч» и отхлебнул из горла, проливая виски на рубашку. Голову будто стиснули здоровенными стальными щипцами.

Извини.

Не лейкоз.

Скучаю.

Не навсегда.

Зря.

Не ищи.

Счастья.