Непостоянные величины

Новый год они встречали порознь. Роман в Черёмушках — с Юрой, с Климовичем и Гришей Тыквиным, а Кира — в Йошкар-Оле. Созвонившись после курантов, они проболтали целый час.

— Хотя мы и цапаемся, я не представляю жизни без тебя, — сказала Кира.

— Нормальная пара на нашем месте тысячу раз бы разбежалась, — предположил Роман. — Нашим перепалкам должны завидовать враги. Если честно, то факт, что мы до сих пор не стрелялись на дуэли, есть чистой воды недоразумение.

— Вызываю тебя на дуэль! Дуэль на подушках!

— Вызов принят!

Роман всматривался в дно опустевшего фужера и не мог сообразить, как эта любовь устроена. С каждой ссорой только прочнее. Или это иллюзия?

Кира закрыла сессию на пятерки. Первую половину ее дня рождения они провели у Романа, который продержался почти час, чем вызвал безграничное уважение Киры. Затем они направились в караоке-бар, где именинница с бокалом «Жигулёвского» в руках под всеобщее одобрение исполнила «18 мне уже». Даже опьянев, Кира не выглядела легкомысленной, как ни старалась.

А в феврале Роман лишился и ее, и иллюзий насчет любви, и чувства собственного достоинства.

Кира приехала ранним морозным утром и сразу утянула Романа на кровать. Доведя Киру до оргазма, он облегченно вытер лоб и откинулся на спинку дивана.

— Я уже второй раз с тобой такой кайф ловлю, — сказала Кира.

— И это здорово.

— Ты хоть капельку удовольствия получил?

— Я испытываю удовольствие, когда тебе радостно.

— И все?

— Этого мало?

— Значит, я бревно.

— Ты не бревно, Кира. Скорее это не мой вид спорта.

Кира обняла Романа, прижавшись к нему обнаженной грудью.

— Фригидный ты мой, — ласково сказала она.

Роман накормил Киру чечевичным супом, а затем они устроили бой на подушках. Им предстояла совместная дорога до университета, и Роман предвкушал, как в подземке они будут наслаждаться музыкой в его наушниках. Специально ради этого он вечером загрузил на плеер свои и Кирины любимые композиции.

Планы нарушил Саня, который на корточках смолил папиросу на лестничной площадке. Завидев вора, Роман внутренне обругал себя за расслабленность и неосторожность. Как будто глазок для красоты установили. Трясущиеся пальцы не сумели вставить ключ в замочную скважину ни с первого, ни со второго раза.

— Братан, помочь? — Саня отряхнул пепел в консервную банку и встал, разминая худые плечи.

— Благодарю, не стоит, — бросил Роман через плечо. — Здравствуйте.

Он наконец-то совладал с замком.

— Чего руки не подал? Не обернулся даже. Опять брезгуешь?

— Да не брезгую. Дверь закрывал.

Роман, содрогаясь, протянул руку.

— Другое дело. Мне-то показалось, что ты Саню презираешь.

— Что вы. Совсем нет.

— Это девка твоя? Как тебя зовут, милая?

Сосед направил на Киру безобразную ухмылку. Девушка сделала шаг за спину Романа.

— Василиса ее имя, — резко сказал Роман. — Мы торопимся, извините.

— Куда?

— На занятия.

— На какие?

Разговор затягивался. Роман замер, перебирая в голове нужные фразы.

— Василиса. Василисушка. Послушай меня, — включил Саня наставнический тон. — Ромашка рассказывал тебе, как мы раньше общались?

Кира мотнула головой.

— Неплохо общались. Он заходил ко мне на чай. За базаром не всегда следил, но пацан был смышленый. А затем Ромашка возомнил, что он выше меня. Что умней, порядочней. Руки не подаст, не то что чая вместе выпить. Гнили набрался, гордости. Чисто министр. А ведь ни хуя в жизни не видел. Так, Ромашка?

— Нам надо спешить, — сказал Роман.

— Мы не закончили! — рявкнул Саня. — Считаешь, я из тех, кто утирается, когда в них плюют? Что со мной можно по-всякому?

— Я так не считаю.

Голос Романа дрожал.

— Что я захочу, то и сделаю с тобой, — сказал Саня. — Захочу, тебя раком поставлю. Захочу, Василису твою.

Роман смолчал.

Саня снова обратился к Кире:

— Чувствуешь, как он боится? Разве будет бояться тот, на ком нет вины? Подумай над этим, девочка.

— Хорошо, — сказала Кира.

— Хорошо, если хорошо. Решай сама, нужен ли тебе чухан, который не умеет тебя защитить? Который заврался? Который ни себя не уважает, ни остальных? Я не заставляю тебя действовать. Подумай над моими словами.

— Хорошо.

— Отлично! Меня Саня зовут, кстати. Запомни.

Заячьим чутьем Роман догадался: сейчас можно, сейчас отпускают. Крепко держа Киру за запястье, он нетвердыми шагами двинулся по ступеням, касаясь ладонью шершавой стены. Сердце трепыхалось на ниточке.

— С тобой еще поговорим, Ромашка, — пообещал Саня напоследок.

На первом этаже Кира тихо сказала:

— Отпусти руку, пожалуйста. Мне больно.

Роман сбивчиво поведал Кире о Сане и поделился вычитанными сведениями о воровском мире, рисуя преступное сообщество подлым, жестоким и могущественным.

— Надо было настучать ему по морде, — сказала Кира.

— Это не подъездная гопота с пивом, — сказал Роман. — У блатных вопросы решаются через слова, через интонацию, через жесты. Бить вора запрещено. Говорю тебе, это хитрая система. Ее правила нельзя нарушать. И подчиняться этим правилам тоже опасно. Порочный круг.

— Ты усложняешь, — сказала Кира.

— Ты упрощаешь.

— Ты свободный человек. Ты сам определяешь, каким правилам следовать. Это твой выбор.