А затем Милу заметила и другие следы. Они были на плинтусе, на ножках верстаков и буквально вылезали из-под стоявших на полу многочисленных часов.
Они оказались повсюду.
Как и в прошлый раз, в кукольном театре, Милу была уверена, что эти следы в точности напоминают те, что остались на её корзинке. Они чересчур большие, значит, не могут принадлежать Господину Коттикусу. Поэтому…
Она тяжело сглотнула, попыталась выбраться из-под верстака и врезалась в вешалку. Стойка рухнула на пол. С горящими от смущения щеками Милу поднялась на ноги, поставила вешалку обратно, подобрала пальто Эдды и повесила его на место. Потом подняла взгляд на хозяйку дома, которая смотрела на неё, чуть сдвинув брови.
– Ты в порядке? – спросила Эдда. – Ты, похоже, слегка… взволнована.
Сердце Милу билось в такт с бесконечным тиканьем часов. Эдда не отрывала от неё взгляд. Как и её друзья.
Милу пришлось собрать все силы, чтобы это выдержать.
Часовщица имеет какое-то отношение к Поппенмейкерам. Интуиция Милу пощекотала её в знак согласия. Девочка не знала наверняка, каков оборотень в человеческом обличье, но изящная внешность Эдды Финкельштейн плохо вязалась с таким предположением.
– Мне нехорошо, – соврала Милу.
Она развернулась и бросилась бежать, вниз по лестнице и на улицу. Она была на полпути к тису, когда её нагнали Фенна и Сем. Оглянувшись, Милу обнаружила, что Лотта и Эг до сих пор медлят на пороге и о чём-то говорят с Эддой.
– Быстрее! – завизжала Милу.
Плечи Лотты поникли, но она побежала к подруге. Эг последовал её примеру.
– В чём дело? – прошептал запыхавшийся Сем. – Ты на самом деле заболела?
Милу неслась к мельнице.
– Конечно, нет…
– Стойте! – крикнула Эдда.
Она внезапно оказалась всего в нескольких шагах от Милу, и девочка мысленно прокляла длинные ноги женщины, смахивающие на фонарные столбы.
Все пятеро остановились.
– Эг, – сказала Эдда, переводя дыхание. – Твой платок?..
Мальчик заморгал, неуверенно снял платок с шеи и отдал его Эдде.
Она улыбнулась.
– Я скоро верну его, обещаю. И ещё, Лотта, мне нужна ученица. Мне бы пригодилась пара таких ловких рук. Разумеется, не бесплатно.
Улыбка Лотты растянулась чуть ли не до косичек.
– Ох, я бы с радостью…
– Нам нужно спросить отца, – перебила Милу, схватила подругу за руку и потащила за собой. – До свидания, госпожа Финкельштейн. И спасибо за еду.
Милу устремилась к мельнице.
• Приблизительный возраст: чуть больше тридцати.
• Местная управляющая польдером – хотя она женщина.
• Живёт одна и работает – хотя она женщина.
• Чинит только крупные часы.
• Не замужем, говорит, что никогда не было детей.
• Следы когтей по всей мастерской.
• Слишком интересуется нами. Кроме того, возможно, шпионит за нами.
• Слишком добра к нам. Чего она хочет?
Кажется, она недолюбливает Брэма, хотя и утверждает обратное. Стоит только упомянуть его имя, как у неё слегка дёргается нос. У неё на лице появляется почти что усмешка, которую она никогда не успевает подавить (и которую я всегда замечаю).
Она имеет отношение к исчезновению моей семьи. Я просто это знаю. Следы когтей и часы… вряд ли бывают такие совпадения.
Может, моя семья узнала, что она оборотень? Вдруг она пыталась убить моих родных?
Может, они скрываются от неё?
19
– Ты чем думала, когда соглашалась на неё работать? – рычала Милу, когда они уже отсиживались в гостиной. – Мы не должны с ней сближаться!
– Эдда хорошая, – огрызнулась Лотта. – А ты – параноик.
– Вовсе нет. Об исчезновении моей семьи она знает гораздо больше, чем говорит. Я видела следы когтей по всему полу у неё в мастерской.
– По-твоему, она оборотень из «Книги теорий»?
– А как иначе всё объяснить? Следы когтей просто огромные. Её кот такие оставить не мог.
Лотта открыла было рот, но затем закрыла.
– Нам нужна еда, – заявил Эг. – Помнишь те крохи, которые Фенна взяла из приюта? Если Эдда будет платить Лотте…
Милу мысленно застонала. Она должна думать о том, как отыскать родителей, а не спорить с друзьями.
– Я пытаюсь нас защитить.
– Это осознанный риск, – произнесла Лотта, чуть смягчив голос. – И я уверена, что следы когтей можно объяснить логически. Если я поработаю на Эдду, то спрошу…