Непрерывность

Б р у н о. Фи, какая гадость! Я бы переменил постель.

М а р и я. Дурак!

Бруно хохочет.

Дурак и распутник! Пока я так терзалась одна-одинешенька, ты таскался по проституткам.

Б р у н о. Синьора! Проституция в Италии имеет свои статусы, законы и привилегии. Никто не лишен права ходить к этим жрицам любви…

Входит  К о н т а р и н и.

К о н т а р и н и. Быть может, я не ко времени? Прошу прощения. Некого было послать вперед, предупредить. Весь дом пуст, как колокол.

Б р у н о. И я в этом колоколе, должно быть, язык, которым звонят. А вы — веревка, которой язык раскачивают. Добрый день!

К о н т а р и н и. Добрый день, синьор Бруно.

Мария порывается уйти, но Бруно ее задерживает.

Б р у н о. Куда, Мария? Ты у себя. Принимай гостя. (К Контарини.) Позвольте представить — Мария Ориэлли, моя покровительница и наставница. Его светлость Федерико Контарини патриций не только по крови, но и по кошельку, интеллектуальный лакомка, причем подозреваю, что для большинства его вкусы представляются извращением. Во всяком случае, ежедневные пиршества с синьором Бруно на десерт набили, по-моему, основательную оскомину друзьям его светлости.

К о н т а р и н и (смеется). Какая скромность!

М а р и я. Какая гордыня!

К о н т а р и н и. Бога ради, не слушайте его, синьора Ориэлли. Я самый обыкновенный, самый пошлый богач, который всю жизнь не знал, как распорядиться своими деньгами и своим временем. Только и всего.

Б р у н о. Не так уж мало, нет, нет, совсем не мало. Обычно кто больше имеет, больше хочет и меньше пользуется. Вы, ваша светлость, почти исключение…

М а р и я. А почему мы стоим?

Б р у н о. В самом деле… Господь благословил сидящего.

Усаживаются.

К о н т а р и н и. Вся Венеция, синьора, я имею в виду, разумеется, свой круг, уже говорит о вашей необыкновенной красоте. Признаться, мой визит отчасти был вызван и этим соображением.

М а р и я. Вы очень любезны.

К о н т а р и н и. Но, право же, все слухи о вас бледнеют рядом с вами.

Б р у н о. Что сталось бы с прекрасным, когда б копии превзошли оригиналы?

К о н т а р и н и (задохнувшись от восторга). Синьор Бруно! Чего ради вы торчите в доме у этого болвана?.. Прошу прощения — у Мочениго. Ничему он не научится. Переезжайте ко мне. Ни с каким ученьем я к вам лезть не буду: иллюзий у меня на свой счет нет. Будете спокойно работать, а появится свободная минута, да и желание — мы сможем без помех беседовать, общаться, черт возьми!.. Н-да.

Б р у н о. Благодарю.

М а р и я (после паузы). А зачем это вам, ваша светлость?

К о н т а р и н и. Ах, синьора! Имея возможность постоянно видеться с вашим… э-э… Вы не цените своего счастья, синьора.

М а р и я. Ну, положим, я к своему счастью шла довольно длинной дорогой… Пятнадцать лет… А потом, знаете ли, здесь многое еще не ясно. Князь ди Конка, к примеру, содержит свое княжество, получая с него полтора скудо в день. А французский король, говорят, с трудом управляет королевством, расходуя на него в день иной раз по десять тысяч. Ей-богу, не сразу скажешь, кто из них двоих богаче и кто должен быть довольнее!

Бруно хохочет.

К о н т а р и н и. О синьора! Черт меня побери… Н-да. Прошу прощения. Вы достойны своего счастья…

М а р и я. Слава богу, Джордано, мне разрешили. Спасибо, ваша светлость. Но только я из Неаполя, вот что. И привыкла — если мое, отдайте. А Бруно мой… И он сам это знает. Хватит, побегал!

Б р у н о. Эй-эй, женщина! Не горячись. Еще много дел впереди, не трать силы.

М а р и я. Какой ты умный на счет других! Научи-ка себя!

Б р у н о (смеется). «Научи себя» равнозначно «пойми себя». А это невозможно… И вообще… должен заметить — умная женщина есть общественное зло. Глупой можно сказать: «Уйди, ты глупа». Умной приходится объяснять и тратить время. Мария! На улицу! На воздух! Немедленно! Сегодня воскресенье. Кстати, ваша светлость, потому и дом пуст — все в церкви.

К о н т а р и н и. А вы?

Б р у н о. А вы?

Смеются.

Ну и прекрасно. Видимо, мы достаточно глупы друг для друга, чтобы избежать взаимных объяснений.

М а р и я. Перестань кокетничать.

Б р у н о. Опять… Нет, это невозможно. Кажется, я выдам ее замуж.

М а р и я. Я признаю лишь церковные браки, милый.

Б р у н о. Хорошо, я выдам тебя за беглого монаха. И все! И довольно об этом! Я хочу гулять!.. Пойдемте навестим Чотто, а? Заодно поглядим у него в лавке, каковы нынче цены на ложь и на истину…

Уходят.

Затемнение.

Появляются  ч е т в е р о  м о н а х о в.

Т р е т и й (задыхаясь). Ну уж!.. Действительно!.. То есть…

В т о р о й (смакуя). Наглец.

П е р в ы й. Какое там — видна птица по полету. Еретик.

Ч е т в е р т ы й. Да, пожалуй, он человек неосторожный.

Т р е т и й. Меня учить! Меня! Ария он мне толкует, видите ли. Сопляк! Невежда! Неуч!

Ч е т в е р т ы й. Не задохнись. Чего теперь-то кричать? Ты бы там ему отвечал.