Непрерывность

М о ч е н и г о. И на очень многое закрываю глаза.

Б р у н о. Ну.

М о ч е н и г о. Я готов и впредь вести себя так же, но…

Б р у н о. Но?

М о ч е н и г о (с неожиданной твердостью). Да, «но». Я не могу потерпеть…

Б р у н о. Прекрасно. Будьте здоровы. Сегодня же мы расстанемся. Этого еще не хватало.

М о ч е н и г о (холодно). Одну минуту… Ведь все не так просто, а, синьор Бруно? И вы, и я прекрасно понимаем, что вы у меня на крючке, более крепком, чем если бы он был сделан из чистого железа или чистого золота. А? Верно? Конечно. Нигде вы не имели бы таких условий для работы и такого прикрытия. И, по-моему, этим не следует бросаться по пустякам… А теперь чисто мужской разговор, откровенно… Вы пренебрегаете мнением общества, я — нет, а если и да, то не публично. Поэтому я могу поселить в своем доме синьора Бруно с женой, но не с любовницей. Вы понимаете? Жить здесь она не может. У нее должен быть свой дом. Если хотите, я об этом позабочусь — скажем, куплю ей дом и оформлю его на ее имя. Словом, так или иначе, Венеция должна знать, что синьора Ориэлли живет в своем доме по такому-то адресу. Остальное ваше дело. Понимаете? И если уж на то пошло, синьор Бруно, неужели в таких мелочах должна утверждаться ваша принципиальность?

Б р у н о (после паузы). Вы правы… Да… Вы правы… Хорошо! Вопрос исчерпан!

М о ч е н и г о. Я счастлив, что вы со мной согласны.

Б р у н о. Вы были очень убедительны. У вас прекрасное произношение.

М о ч е н и г о. Не понимаю.

Б р у н о. Демосфен сказал: «Главное достоинство оратора заключается в произношении».

М о ч е н и г о (обидевшись). Напрасно вы не принимаете меня всерьез. Я желаю вам добра.

Б р у н о. Ну-ну, не обижайтесь, мессер Мочениго. Я с благодарностью принимаю ваш совет… (После паузы, потягиваясь.) Устал… Хорошо!

М о ч е н и г о. Опять, наверное, всю ночь не спали?

Б р у н о (смеясь). Не спал… Слишком мало отпущено жизни, чтобы тратить ее на сон. Вам бы тоже не мешало, кстати, внушить себе эту мысль.

М о ч е н и г о. Я внушил себе столько за последнее время, что пора и остановиться. Тем более что все вокруг да около. А я хочу наконец постигнуть тайну.

Б р у н о (резко). Прежде попытайтесь понять очевидное, то, что нас окружает. Мир! (Успокаиваясь.) Интеллект не открывает мир идей, стоящих вне реального мира. Пока вы не поймете этого, нельзя двигаться дальше.

М о ч е н и г о. Все это непонятно и противоречит писанию.

Б р у н о (закипая). Непонятно и… противоречит?

М о ч е н и г о (упрямо). Да. И к тому же Аристотель…

Б р у н о (взрываясь, перебивает). И Аристотель. Черт бы вас всех побрал! И Аристотель! До чего же удобна формула: «Аристотель не ошибался». Любой осел рад за ней укрыться. Не зная при этом Аристотеля. Не зная ничего, ни черта не зная!

М о ч е н и г о (схватившись руками за голову). Сил моих нету больше! Голова кругом! (Убегает.)

Входит  Ч о т т о.

Ч о т т о. Что случилось? Светлейший едва не сбил меня с ног. Даже не узнал. Он так бежал, словно ему за это платят.

Б р у н о (смеется). Темперамент невежд выливается, как правило, в движение. Пусть побегает. Дубина, возмечтавшая стать кедром. (С внезапной тоской.) Чотто! Уедем отсюда куда-нибудь. Возьмем с собой книги, мою Марию возьмем и уедем, а?

Ч о т т о (сочувственно). Потерявшему корни и ветерок кажется ураганом. Но вы-то не такой… Поссорились?

Б р у н о. Так… Некоторое разночтение…

Ч о т т о. Что-то часто в последнее время.

Б р у н о. Естественно. Накапливается обоюдное раздражение.

Ч о т т о. Вы говорили мне как-то, что Контарини предлагал вам жить у него. Может быть, стоит воспользоваться?

Б р у н о. Нет.

Ч о т т о. Почему?

Б р у н о. Этот подлец Мочениго сейчас довольно точно все сформулировал. Я действительно у него на крючке.

Ч о т т о. Неужели деньги? Так я…

Б р у н о. Спасибо, Чотто. Не в них дело. Есть разница в характере заинтересованности его и Контарини. Я необходим Мочениго, нужен ему, вот что. А в значении слов «нужен» и «интересно» есть кой-какое отличие, верно?

Ч о т т о. Да… Мне ли этого не знать. Но все равно… Не дразните его, Джордано. Он корыстен и недалек, а потому злобен.

Б р у н о. Не страшно. Я буду напоминать ему, что Христос призывал к всепрощению.

Ч о т т о. Джордано… все до времени.

Б р у н о. Я на этот счет не заблуждаюсь, Чотто. И чем кончу, хорошо себе представляю. Дорожка моя проложена… (Помолчав.) Поверьте, Чотто, я не ищу себе красивой смерти. И с гордостью своей я смогу расплеваться, если надо…

Ч о т т о (перебивая). Для чего надо?

Б р у н о. Для главного.

Ч о т т о. А что главное-то?

Б р у н о. Истина, открытая мною. Я обязан ее сохранить.

Ч о т т о. И вы, умный человек, думаете, что она кому-то нужна? Большинству из тех, кого я знаю, нужен вкусный обед и чтоб можно было сладко поспать после него.