Читаем Неприятности в раю. От конца истории к концу капитализма полностью

В сущности, с этой точки зрения, от Диккенса до Христа на Голгофе всего один шаг назад: «ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретет ее; какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?» (Матф. 16: 25–26). Жертва Бэтмена как повторение смерти Христа? Не скомпрометирована ли эта идея последней сценой фильма (в которой мы видим Уэйна с Селиной в кафе во Флоренции)? Не является ли религиозным аналогом этого финала скорее общеизвестная богохульная идея о том, что Христос в действительности не умер на кресте, а прожил долгую мирную жизнь (в Индии или даже в Тибете, согласно некоторым источникам)? Единственный способ реабилитировать эту финальную сцену – трактовать ее как мечту (галлюцинацию) Альфреда, в одиночестве сидящего во флорентийском кафе. Еще одна диккенсовская особенность фильма – деполитизированная жалоба на разрыв между богатыми и бедными. В начале фильма Селина шепчет Уэйну, пока они танцуют на эксклюзивном гала-концерте для высшего класса: «Приближается буря, мистер Уэйн. Вам и вашим друзьям лучше задраить люки, ведь когда она ударит, вы удивитесь, как же это вы думали, что сможете жить столь роскошно, ничем не делясь с остальными». Джонатан Нолан (брат Кристофера, выступивший соавтором сценария) «беспокоился» (как любой хороший либерал) об этом несоответствии, и он признает, что это беспокойство пронизывает весь фильм:

…По-моему, что в этом фильме близко к реальному миру, так это представление о нечестности. Весь фильм – о движении к критической точке. <…> Понятие экономической справедливости тоже проникает в картину, и тому есть две причины. Во-первых, Брюс Уэйн – миллиардер. Этот момент должен быть затронут. <…> Но, во-вторых, в жизни есть много областей (и экономика – одна из них), в которых нам приходится многое принимать на веру, потому что большинство из нас не располагают аналитическими инструментами, которые бы позволяли понять, что происходит. <…> Я не думаю, что фильм занимает левую или правую позицию. Это просто честная оценка или честное исследование мира, в котором мы живем, – вещей, которые нас беспокоят4.

Хотя зрители знают, что Уэйн сверхбогат, они нередко забывают, что свое состояние он сколотил на производстве оружия и биржевых спекуляциях, и именно поэтому биржевые махинации Бейна могут разрушить его империю. Торговец оружием и спекулянт – вот кто в действительности скрывается под маской Бэтмена. Как решается эта проблема в фильме? Путем воскрешения архетипического диккенсовского образа хорошего капиталиста, финансирующего детские дома (Уэйн), противопоставленного образу плохого жадного капиталиста (у Диккенса это Страйвер). При такой диккенсовской чрезмерной морализации экономическое неравенство между богатыми и бедными транслируется в «нечестность», которую необходимо «честно» проанализировать, хотя у нас нет для этого надежной когнитивной карты. Такой «честный» подход ведет к дальнейшей параллели с Диккенсом – Джонатан Нолан прямо говорит: «“Повесть о двух городах” была для меня самым душераздирающим портретом близкой, узнаваемой цивилизации, которая полностью развалилась. Тогда во Франции, в Париже тоже творились ужасные, неправильные вещи, поэтому нечто подобное нетрудно себе представить»5. Сцены карающего популистского восстания в фильме (толпа, жаждущая крови богатых, которые ими пренебрегали и эксплуатировали их) напоминают то, как Диккенс описывал террор Французской революции, поэтому, хотя фильм «не имеет ничего общего с политикой» (по утверждению Кристофера Нолана), он вслед за романом Диккенса «честно» изображает революционеров одержимыми фанатиками, и таким образом рисует «карикатуру на то, что в реальной жизни было бы идейной революционной борьбой со структурной несправедливостью. Голливуд рассказывает то, что выгодно истеблишменту: революционеры – жестокие существа, нисколько не считающиеся с человеческой жизнью. Несмотря на эмансипативную риторику на тему свободы, они вынашивают зловещие планы. Следовательно, какими бы ни были их доводы, их необходимо уничтожить»6.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Критика чистого разума
Критика чистого разума

Есть мыслители, влияние которых не ограничивается их эпохой, а простирается на всю историю человечества, поскольку в своих построениях они выразили некоторые базовые принципы человеческого существования, раскрыли основополагающие формы отношения человека к окружающему миру. Можно долго спорить о том, кого следует включить в список самых значимых философов, но по поводу двух имен такой спор невозможен: два первых места в этом ряду, безусловно, должны быть отданы Платону – и Иммануилу Канту.В развитой с 1770 «критической философии» («Критика чистого разума», 1781; «Критика практического разума», 1788; «Критика способности суждения», 1790) Иммануил Кант выступил против догматизма умозрительной метафизики и скептицизма с дуалистическим учением о непознаваемых «вещах в себе» (объективном источнике ощущений) и познаваемых явлениях, образующих сферу бесконечного возможного опыта. Условие познания – общезначимые априорные формы, упорядочивающие хаос ощущений. Идеи Бога, свободы, бессмертия, недоказуемые теоретически, являются, однако, постулатами «практического разума», необходимой предпосылкой нравственности.

Иммануил Кант

Философия
Осмысление моды. Обзор ключевых теорий
Осмысление моды. Обзор ключевых теорий

Задача по осмыслению моды как социального, культурного, экономического или политического феномена лежит в междисциплинарном поле. Для ее решения исследователям приходится использовать самый широкий методологический арсенал и обращаться к разным областям гуманитарного знания. Сборник «Осмысление моды. Обзор ключевых теорий» состоит из статей, в которых под углом зрения этой новой дисциплины анализируются классические работы К. Маркса и З. Фрейда, постмодернистские теории Ж. Бодрийяра, Ж. Дерриды и Ж. Делеза, акторно-сетевая теория Б. Латура и теория политического тела в текстах М. Фуко и Д. Батлер. Каждая из глав, расположенных в хронологическом порядке по году рождения мыслителя, посвящена одной из этих концепций: читатель найдет в них краткое изложение ключевых идей героя, анализ их потенциала и методологических ограничений, а также разбор конкретных кейсов, иллюстрирующих продуктивность того или иного подхода для изучения моды. Среди авторов сборника – Питер Макнил, Эфрат Цеелон, Джоан Энтуисл, Франческа Граната и другие влиятельные исследователи моды.

Коллектив авторов

Философия / Учебная и научная литература / Образование и наука