Неприятности в раю. От конца истории к концу капитализма

Итак, где же мы стоим сегодня? Возможно, даже не просто стоим, а изогнувшись весьма специфичным образом. Рядом с детским музеем в Сеуле есть странная статуя, которая непосвященному человеку наверняка покажется крайне непристойной сценой. Она выглядит так, как будто несколько мальчиков выстроились друг за другом и, наклонившись, просунули голову в задний проход впередистоящего; еще один мальчик стоит в самом начале лицом к этой очереди, и голова первого согнувшегося находится у него между ног. Если спросить, что тут происходит, нам объяснят, что эта статуя просто изображает malttukbakgi – веселую игру, в которую играют корейские девочки и мальчики до старших классов школы. В игре участвуют две команды; один человек из команды А встает у стены, а остальные участники нагибаются так, как описано выше, чтобы получилось нечто вроде большой лошади. Затем игроки команды B заскакивают на эту лошадь, причем каждый прыгает как можно сильнее. Если кто-то из той или иной команды падает на землю, эта команда проигрывает.

Разве эта статуя – не идеальная метафора, описывающая тяжелое положение нас, простых людей, в современном глобальном капитализме? Наш взгляд ограничен тем, что мы видим, засунув голову в задницу парня прямо перед нами, а своим Господином мы считаем парня во главе, член и/или яйца которого вроде бы облизывает первый согнувшийся парень в очереди, однако настоящий Господин, скрытый от наших глаз, – это тот, кто свободно запрыгивает нам на спину, то есть автономное движение Капитала.

У шотландцев есть замечательное уникальное слово tartle, обозначающее тот неловкий момент, когда говорящий не сразу вспоминает чье-то имя (как правило, имя собеседника), это слово используется, чтобы избежать смущения, например, так: «Sorry, I tartled there for a moment!» («Извините, я на секунду забыл ваше имя»). Не правда ли, в последние десятилетия и мы не могли вспомнить название «коммунизм», обозначающее предельный горизонт нашей освободительной борьбы? Настало время как следует освежить в памяти это слово.

Может создаться впечатление, что для этой книги тоже характерен такой tartle, что ее повествование перескакивает с нашей долговой экономики на борьбу за контроль над киберпространством, с тупиковых ситуаций «арабской весны» на тщетность антиевроцентризма, с давления идеологического Сверх-Я на неоднозначную роль насилия в нашей борьбе. За этим bric-a-brac не стоит какой-либо одной общей идеи, подобной «множеству» Негри или призыву «выжать богатых» Пикетти, которая бы направляла содержащийся в книге анализ к четкой политической стратегии. Тем не менее автор надеется, что внимательный читатель различит за разнообразием предметов коммунистический горизонт.

Сегодня коммунизм— это не название решения, а название проблемы, проблемы общего достояния во всех его измерениях: общего достояния природных ресурсов как фундамента нашей жизни, нашего биогенетического общего достояния, нашего культурного достояния («интеллектуальной собственности») и, наконец, что не менее важно, общего достояния как универсального пространства человечества, из которого никто не должен исключаться. Каким бы ни было решение, ему придется учитывать эти проблемы. Вот почему, как однажды сказал Альваро Гарсия Линера, наш горизонт должен оставаться коммунистическим – пусть это будет горизонт не как недостижимый идеал, а как пространство идей, в котором мы движемся.

Примечания к предисловию

1. Aaron Schuster, ‘Comedy in Times of Austerity’ (manuscript).

2. James Harvey, Romantic Comedy in Hollywood: From Lubitsch to Sturges, New York: Da Capo, 1987, p. 56.

3. Честертон Г. К. Как сделать детектив / пер. с англ. В. Воронина. М.: Радуга, 1990. С. 18–19. – Примеч. ред.

4. Цит. по: http://th-rough.eu/writers/bifo-eng/journey-seoul-1.

5. Тем не менее мы также должны иметь в виду, что не бывает «нормального» времени для модернизации: модернизация никогда не случается вовремя, она всегда происходит «слишком быстро», как травматический разрыв.

6. См.: Stacey Abbott, Celluloid Vampires: Life After Death in the Modern World, Austin: University of Texas Press, 2007.

7. Richard Taruskin, ‘Prokofiev, Hail… and Farewell?’, New York Times, 21 April 1991.

8. B. R. Myers, The Cleanest Race, New York: Melville House, 2011, p. 6. Трудно удержаться и не добавить здесь комментарий: но что, если отец – не муж?

9. Jacques-Alain Miller, ‘Phallus and Perversion’, lacanian ink 33, p. 23.

10. Jacques-Alain Miller, ‘The Logic of the Cure’, lacanian ink 33, p. 19.

11. Miller, ‘Phallus and Perversion’, p. 28.

12. Цит. по: http://www.theatlantic.com/magazine/archive/2004/09/mother-of-all-mothers/3403/.

13. Myers, The Cleanest Race, p. 9.