Неприкаянная

— Пусть будут прокляты живущие в этом монастыре, кто запачкал свои души чернотой, пусть покроются язвами не умеющие прощать, не смогут досыта наесться жадные, не смогут никогда поднять руку садисты, испытывающие удовольствие от причинения боли другим. И пусть идейный вдохновитель всего этого безобразия испытает все те незаслуженные муки, когда-либо принимаемые его подопечными. Боги! Белый цвет, цвет чистоты и целомудрия! Воздайте чернотой заслужившим!

Молитва братьев, произносимая четко, громко от души, не позволила им услышать меня, но помогла мне прийти в себя. Поколебавшись, я все-таки решила продолжить свой путь и изучить жилище святош получше.

ГЛАВА 52

Ночь — не повод для отдыха. Наверняка именно этим девизом чаще всего пользовалось руководство этого монастыря. И если ночную работу кухни, расположенной в отдельном крыле, я еще могу объяснить, то наличие двух десятков молоденьких парнишек, сидящих за длинными столами, установленными в библиотеке, и усердно переписывающих древние рукописи, — нет. Это что, днем сделать нельзя? И ведь никого из старших рядом нет, а тишину только скрип перьев по пергаментам нарушает.

Тренировочный зал… Он тоже используется по назначению. Вот только тренировка здесь и сейчас проходит у младших. Учителям, муштрующим своих подопечных, конечно, ох как далеко до моего сэнсэя, но для этого мира работают ребята на вполне приличном уровне. Возникает только вопрос: спят они когда? Хорошо хоть магию экономят. Коридоры почти не освещаются, что и позволяет мне не только оставаться до сих пор не замеченной, но вполне свободно передвигаться.

И вот опять же кельи… Узкие каменные мешки с окнами, похожими на бойницы, двумя деревянными кроватями, без дверей. Тонкие матрасы, тонкие одеяла, никаких подушек и тумбочек. Удобства на грани фантастики. А самое главное, большая половина этих кроватей в данный момент пустует. Что же здесь на самом деле творится? Ведь детей с улицы братья не подбирают, все они здесь высокородные. Тогда за что их наказывают? За беспутное поведение отцов и матерей?

Старшие братья. Наставники. Их комнаты больше похожи на обычное жилье, пусть не роскошное, но все же удобное. А вот у жрецов… Да, герцог, с его служебными апартаментами и рядом не стоял. Отдельное крыло, отдельные гостиные, спальни, купальни и пыточные. Нет, ошиблась! Не пыточные. Комнаты для удовлетворения фантазий сексуальных маньяков, не иначе.

Все! Я не смогу уйти из этого «божьего дома» спокойно! Не знаю, кому молятся все эти братья и кому они заставляют молиться своих воспитанников, но к настоящим богам этот монастырь не имеет никакого отношения.

До сих пор я убивала, только защищаясь, но теперь я готова была убивать, защищая. Десятки поколений моих предков обеих национальностей требовали от меня решительных действий. Воспитание сэнсэя взяло верх. Верхний слой гуманной рассудительности, ставший в последнее время очень тонким, смыло тяжелой волной гнева воина ниндзя. Облик сменился в одно мгновение. Оружие, словно живое, скользнуло в мою руку.

И пусть боги в очередной раз помогут мне!

Первой моей жертвой стал сухощавый старик с плешивой головой. Шикарные апартаменты и белый балахон с широкими золотыми полосами на рукавах говорили о его высоком положении в ордене братьев. А большие шкатулки, наполненные золотом, с напоказ открытыми крышками, — об уверенности в своем положении и безнаказанности. Он умер, так и не заметив моего появления у себя за спиной. Занят был. Очень. Доказывал молитвой и делом мальчишке лет шести всю глубину его вины. На грешнике уже и места живого не было, а добрый брат все продолжал усердствовать в своих молитвах. Старик был магом, и не просто магом, а сильным, но воином он не был, за что и поплатился.

Я была готова к тому, что голова старого маньяка легко и просто покинет свое место с моей помощью, но к тому, что мальчишка, которого я сняла со стены, придет в себя и вместо того, чтобы испугаться и заорать, вцепится в меня обеими руками, как клещ, не была.

— Ты демон? Настоящий? Забери меня с собой! Забери! Я буду служить тебе! Только забери! — Глухой, надтреснутый шепот из потрескавшихся детских губ заставил мою душу содрогнуться от боли. Я не могла его оставить, не могла, но способа забрать с собой тоже не знала. Ответ на мой невысказанный вопрос дал прижавшийся ко мне ребенок: — Мы сумеем уйти. Каждое утро мы, младшие, под присмотром старшего идем в народ, просить подаяния. Мы просто выйдем за ворота с первыми лучами солнца. Никто не будет проверять, никогда не проверяют. Нужно только тебе балахон белый найти, с полосками. Ты взрослый, тебя примут за старшего.

Боги! За содержание этих детей их родители платят бешеные деньги, а их попрошайничать заставляют! Но выход, предложенный мальчишкой, стоит попробовать осуществить.

— У вас в кельях есть мазь для ран?

— Да.