Неприкаянная

Длинный хвост этого чудовища поднимается в небо, а основание начинает движение в сторону сражающихся, подхватывая по дороге глупцов, решивших добраться до нас в обход. Лошади, воины, кибитки, — никто не успел увернуться. Стихия не разбирала их на правых и виноватых. Я не хочу оставлять после себя желающих взяться за ножи и отомстить и жалеть не буду никого. Этот народ не знает жалости. Не уважает слабость. Мой сэнсэй любил повторять: «Лучший враг — мертвый враг, не оставляй живого врага за своей спиной». В этом мире выживает сильнейший.

Стих ветер. Опала поднявшаяся в небо воронка. Стоявшие вокруг фургона воины опустились на колени, склонив головы до самой земли. Зашевелились, пытаясь подняться, выжившие. Ночь встретили как одна дружная семья. Без капли сожаления и раздумий воины добили тяжелораненых и оказали помощь тем, кто сможет продолжить путь. Из моих в живых осталось пятнадцать из тридцати человек, а вот из нападавших чуть больше сотни. Пятьдесят воинов, тридцать женщин, сорок ребятишек и шаман. Древний старик с умными глазами, первым преклонивший колени и попросивший защиты великой Анаш. Остался в живых и придурок Вур. Сломанная рука и десять плетей за проявленную инициативу послужили ему достойной наградой.

И все-таки утром наши пути с кочевым родом научи разошлись. Тащить с собой к границе королевства Нурин остатки этого племени, брать их под свое покровительство? Нет уж!

До границы осталось совсем чуть-чуть. Вот только с кем я от границы пойду? Мурдов с собой не возьмешь. Они будут привлекать к себе всех, кого только можно, особенно стражу. А оно мне надо?

Боги! Домой хочу! К отцу! К детям! В лабораторию! Как же я устала… На мне уже платье начинает болтаться как на вешалке. Морда страшная, краше в гроб кладут, я на свои якобы двадцать уже не выгляжу. Стоит ссутулиться, чуть наклониться — и сойду за древность замшелую. У-у-у…

ГЛАВА 66

Полностью уверенный в том, что является хозяином своей судьбы, герцог Натаниэль Эверли был наказан богами. Беды и разочарования посыпались на него, словно снежная лавина зимой. А так все удачно складывалось! Сначала брат признал за ним право самому выбрать себе спутницу жизни, затем был раскрыт заговор против королевского рода, задержаны виновные, умер организатор и вдохновитель этого безобразия, претерпело изменения Белое братство святош. Пополнилась королевская казна, два королевства готовы отпраздновать помолвку наследника и принцессы, которая свяжет их родственными узами. И как гром среди ясного неба! Надо привязать нового казначея к королевскому роду неразрывными узами. Надо. Никому не интересно, как жила и о чем мечтала невеста. Никого не волнует, что чувствует он, Натаниэль.

Брат, который его величество, более чем убедителен. Сочувствует, сопереживает, но при этом приводит в пример себя и повторяет — надо. Соглашение семей было достигнуто быстро. Согласия будущих супругов никто так и не спросил. Внешне спокойный и невозмутимый Натаниэль был взбешен всем происходящим. Обстановку в его кабинете меняли шесть раз за пару месяцев, потому что новая превращалась в старую буквально на глазах. Постоянная любовница была забыта. Женщины вереницей пошли через его постель. Закончилось все печально, в спальне невесты, куда пьяный жених проник не вполне законным способом. Он успел подробно рассказать счастливой невесте о том, как прекрасно она заживет сразу после заключения брака. Как преданно и нетерпеливо ее ожидают слуги, готовые услужить госпоже, собирающейся проживать в небольшом особняке, посреди красивейшего леса королевства, принадлежащего лично Натаниэлю. Как часто, раз в полгода, ее будет навещать муж, озабоченный пополнением их семьи маленькими детками.

А еще… Еще он успел заснуть. Сильнейший маг королевства, воин, которого нельзя отравить и опоить ни снотворным, ни приворотным зельем, уснул в пьяном угаре. Именно в этот день он оставил на своем столе, в кабине Серого ведомства наблюдателей, горстку сильных артефактов, чтобы ничто не могло помешать ему напиться до потери сознания. Удар по голове, нанесенный невестой, допущенной магией после проведенного накануне ритуала в ближний круг доверенных лиц, довершил все начатое им самим.