Неприкаянная

Она ругалась, а Натаниэль слушал, и улыбка невольно появлялась на его лице. Как же давно он не улыбался так искренне, от души. Как же давно он не был счастлив, просто услышав чей-то голос. Маленькая долина, горы, озеро, чистое ночное небо, россыпь звезд и она… Ругается. Шумит. Переживает. Грозится. Как же хороша может быть жизнь, если рядом есть человек, которому ты нужен! Именно ты, а не твое имя, твое состояние.

Еще один подзатыльник быстро вывел его из состояния блаженства, в которое он начал было проваливаться, но уже через мгновение ласковые руки поглаживали обнаженные плечи, а гневно сопящий нос уткнулся в ключицу. Требовательное «ну» заставило бы заговорить даже немого, а он немым не был и потому поторопился с ответом:

— Я думал, что уже никогда больше не смогу поговорить с тобой! Раньше во сне ты никогда не разговаривала, и я решил, что вчера мы общались в последний раз. Спрашиваешь, почему напился? Своему брату ответил — праздную. Тебе скажу — прощаюсь. И ни одному из вас я не соврал. Он пришел, порадовал меня приказом: «Будь готов к магической помолвке, которая состоится через пять дней». Магическая, значит, закрепленная в храме богов. Обязательный брак. Обязательная верность. Он обещал мне свободу после рождения сыновей, но, судя по всему, взял свое обещание назад и объяснил это заботой обо мне. Почему прощаюсь? А потому, что после заключения этого брака я уже никогда не увижу тебя, не узнаю, не обниму, не почувствую. Один день уже прошел, осталось всего четыре. Если бы только я мог найти тебя… Но все мои мечты останутся только мечтами. Ты мой сон. Такой ласковый, долгожданный и такой счастливый. Порой я начинаю сомневаться в том, что на самом деле чувствовал тебя, дотрагивался до твоего тела, твоих рук, твоих губ.

То, что произошло дальше, заставило Натаниэля потерять дар речи. Сначала за его спиной хмыкнули, а затем сказали:

— Сон… Да, сон, но я — это на самом деле я. И сон мой, а не твой. Твой был тот, кошмар. Долина эта, она необычайно красива, и мне очень хотелось показать тебе ее. Хотелось встретиться с тобой именно здесь. Мой сон — мои правила. Хочу — ветер дует, хочу — солнышко светить начнет. И прежде чем назвать тебе свое имя, спрошу: ты действительно не хочешь жениться на своей молоденькой невесте? Действительно готов покинуть свою семью? Ты подумай хорошенько. Но недолго, нам обязательно нужно договориться именно сегодня. Слишком мало времени дал тебе брат. Слишком мало… Если ты не готов покинуть семью, отказаться от своего рода, своего имени, то именно сегодня мы попрощаемся навсегда.

Две молодые женщины. Две судьбы. Он не знал хорошо ни одну из них, но рядом с одной чувствовал себя живым, а рядом с другой начинал умирать. Семья… У каждого в его семье был кто-то, ради кого стоило жить, и только ему они торжественно вручали ключи от дверей, ведущих в холодную бездну одиноких дней и ночей. Имя… Разве согреет его имя рода? Разве одарит его теплом и любовью? Дети? Будут ли они? Отказ от имени и рода — это отказ от родовых земель и более чем половины состояния.

— Да… — услышал он свой тихий голос словно со стороны. И уже увереннее и громче, с полным осознанием своего решения, повторил: — Да! Я готов уйти. Знать бы только куда? Где тот дом, в котором меня будешь ждать ты?

Он замолчал и непроизвольно задержал дыхание в ожидании ответа. Ответ, к его радости, не заставил себя долго ждать. Хрупкая фигурка, одетая в легкую ночную сорочку, скользнула в его объятия, уселась на колени, обхватила руками за шею, спрятав лицо у него на груди. Такая маленькая по сравнению с ним, такая легкая, долгожданная и решительная.