Неприкасаемый чин

Участковый-полицейский бросил пару тихих фраз внутрь микроавтобуса. Аккуратно, словно боялся кого-то потревожить, задвинул дверцу. И как показалось пенсионеркам — на цыпочках двинулся к дому. Его не интересовали цветущие розы, буйно вившийся виноград. Правоохранителю на службе не до красот. Он должен думать только о деле. Участковый замер на крыльце, прислушался, затем уверенно постучал в дверь. Вновь превратился в слух. Отыскав звонок, позвонил. И вновь без результата. Но никто не спешил ему открывать.

Другой человек развернулся бы и ушел. Ну нет никого дома или открывать не хотят. Зачем навязываться? Однако служба есть служба. Участковый вытащил из кармана маленький, но мощный фонарик, приложил его к оконному стеклу и посветил внутрь. Таким манером он обошел дом. Наконец вернулся к микроавтобусу и проговорил пару фраз тем, кто находился внутри.

И тут всезнающие пенсионерки не выдержали:

— Уважаемый Петрович, нет Бабарыкиных дома.

— Это точно?

— Точнее не бывает. Сама видела — они с утра ушли.

— Налегке? И отец, и дочь?

— Отчего ж налегке? Чемодан у них с собой был, такой на колесиках. Но Павел его все равно в руках нес. Асфальт у нас тут разбитый, никакие колеса не выдержат.

Участковый уточнил еще некоторые детали. По всему выходило, что Бабарыкины предчувствовали появление полиции, а потому решили заблаговременно смотаться. Это, естественно, настораживало — невиновный человек от полиции бегать не станет.

— Ничего не говорили — типа к родственникам поехали?

— Ничегошеньки. Только махнул рукой, они и пошли. Вон туда! — Старушка указала скрюченным полиартритом пальцем в сторону автобусной остановки.

— А надолго?

— Откуда ж нам знать?

Участковый сомневался недолго. Он исчез в микроавтобусе, после чего появился с двумя крепко сложенными молодыми парнями в штатском. Вместе они и прошли к дому. Один из «штатских», присев на корточки, недолго изучал замочную скважину, а затем, достав связку отмычек, ловко подобрал нужную. «Штатские» исчезли в доме, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Полицейский с серьезным лицом подошел к бабушкам и строго предупредил их:

— Об этих, — он указал большим пальцем через плечо, имея в виду «штатских», — никому и ничего. Тем более если сами Бабарыкины интересоваться будут. Позвонят там или кого пришлют.

— Ну, это понятно. Дело-то, наверное, серьезное. Чего он утворил?

— Сказать сейчас не могу, — участковый глубоко вздохнул — чувствовалось, что ему самому не очень-то приятно принимать во всем этом участие.

Полицейский вернулся к автобусу, сел в него и укатил. Старушки зашептались. До этого все они уважали Бабарыкина как человека, может, и слишком прямолинейного, но справедливого, ведь он никогда никому ничего плохого не сделал. А вот, поди ж ты, разыскивают его. Теперь и засаду дома устроили.

— Это все из-за теракта, — говорила пенсионерка, выглядевшая как бывшая учительница начальных классов. — Они теперь всех трясут. Особенно, если в армии подрывником был.

— Да не был Павел подрывником. Это я точно знаю.

— Так он тебе и сказал. У правоохранителей на каждого досье имеется. Там все и написано.

— Можно подумать, и на меня у них досье есть.

— А-то как же…

Бабарыкин и в самом деле предчувствовал появление полиции. А потому не стал дожидаться визита, сидя дома. Обвести бабушек вокруг пальца не составляло труда. Утром вместе с Наташей, прихватив дорожную сумку и чемодан, они демонстративно выбрались из дома и продефилировали перед пенсионерками. После этого Павел был абсолютно уверен, что в случае чего они с додуманными подробностями перескажут этот эпизод полиции.

Он и Наташа в самом деле дошли до автобусной остановки. Но после этого никуда не уехали, а завернув за угол, пошли параллельной улицей. На смежном участке вот уже второй год как шло строительство. Был залит фундамент. Обгрызенными зубами дракона высились недоложенные стены из пеноблоков. Стройка почему-то застопорилась. То ли денег у хозяина не хватило, то ли решил продать все, как «неоконченное строительство».

Павел с дочкой свернули на этот смежный участок. Сарай, примыкавший к их забору, закрывался простым навесным замком, с которым справиться было несложно. Бабарыкина не мучили угрызения совести. В конце концов он ничего не собирался красть у соседа из сарая, хоть тут имелись и строительные материалы, и инструменты. Он просто хотел убедиться — следят ли за ним или нет? Вот и узнал, глядя в щель между досками, что в их дом наведался участковый и теперь там его поджидает засада. Ну а то, что этот визит связан с Бахрушиным, он не сомневался.

— И что нам теперь делать? — напряженно спросила Наташа. — Ведь это все из-за меня. Зря ты ввязался.

— Ничего не зря. Не думай, твоей вины здесь нет. Ты оставайся, а я пошел.

— Так не пойдет, — Наташа схватила отца за руку. — Этот урод на все способен. Через меня он сможет надавить и на тебя.

— Тоже правильно, — согласился Павел и, как мог, ласково посмотрел на дочь. — Ты ни в чем не виновата. Такое с любой девушкой могло случиться.

Наташа не ответила, только вздохнула.