Непримиримые 2

— Пока ты держишься молодцом, — барски обнимает меня Родион, ладонями шаркнув по спине и опустившись на грань неприличного. — А как уложила своими психоаналитическими штуками всех на лопатки?! Вау!!! Мне это понравилось! — Уже было торможу его вольность, как Шумахер отлепляется сам, берет за руку и тянет прочь из чил-аута обратно в ангар с клеткой. — Пойдем, скоро бой начнется.

Ноги не слушаются от слова «вообще», будто перепила и меня нещадно ведет. Но я сильная! Пинаю себя — заставляю двигаться, хотя бы автоматически.

Часть 4 Глава 40 (Жестокие игры и другие мужские удовольствия)

Ира

Рассаживаемся, и с большим неудовольствием понимаю, старший брат Шувалова покинул бои, зато свора дружбанов Шумахера — тут как тут. Кучной толпой занимают нашу вип-ложа, окружив меня и Родиона. А когда они начинают оживленно спорить с колоритным представителем соседней команды, становится ясно, что они и между собой тоже спорят. Надеюсь, до драки не дойдет… А то… не нравятся мне эти парни. Совсем.

На ринге как раз заканчивается очередной бой… Пол оттирают от крови, толпа волнуется, рефери у столика организаторов и судей. Что-то оживленно обсуждают… Пока говорят, к ним подходит Голем. Все внимание переключается на него. Кивают, на лицах растерянность, недоумение… согласие.

Перед боем Штыка приходится посмотреть еще несколько кровавых и жестоких в исполнении других участников. За это время противник Ромы успевает приехать — у него сегодня по плану был выходной, но, видимо, соблазнившись призовыми, боец согласился на поединок.

Отсидеться в безопасном и тихом месте, как получилось до этого, не решаюсь — вдруг сосед опять меня вздумает поизводить? Да и Лианга побаиваюсь. Мы с Игнатом сегодня дивно засветились перед его друзьями. Вон, какой Джи Линь мрачный сидит. Меня с прицела почти не отпускает. И то, лишь для того, чтобы на Селиверстова посмотреть…

Благо, козлина будто меня и не знает. Со своими болтает или безлико на побоище в клетке взирает, сложив руки на груди.

На сегодня бои вроде закончены, толпа большей частью расходится. Остаемся мы в узком кругу заинтересованных лиц, среди которых много незнакомых. Как понимаю, это люди Голема.

— Вот, глянь, — протягивает мне свой айфон Шувалов. На экране свирепая физиономия мужика чуть за тридцать. — «Молот», — доверительно поясняет Родион, — противник Штыка.

— Ага, — киваю. Погоняло впечатляет, а еще больше — внешний вид бойца. — Ничего такой… представитель мужской брутальности, агрессивный самец с адекватным уровнем тестостерона.

— Ахаха, — ржет Шумахер. — Тебе виднее. Ты же женщина.

Даже думать не хочу, о чем сейчас говорит Шувалов. Глупо выдавливаю улыбку. Лучше так. Улыбаться и хлопать ресничками — пусть думает, что дура.

— Ром, — сквозь волнение и ропот оставшейся толпы различаю голос Леры — она сидела на своем месте, когда мы с Родионом вернулись в зал, но сейчас вцепляется в запястье Штыка, который возле входа в клетку ждет оглашения своего боя, — зачем ты согласился? — зло выговаривает брюнетка.

— Лер, не вмешивайся, — холоден Ромка, лицо суровое, в глазах металл.

Рядом стоит седоволосый. Он тоже недоволен, но молчалив. С укором глядит на девушку.

— Я прошу, — молит настоятельно Лера.

— Лер, обожди в машине или сразу езжай домой! — безапелляционен Штык, махом освобождая руку от хвата подруги.

— Никуда я не поеду! — упрямо поджимает губы девушка.

Штык скрипит зубами. Лера порывается еще что-то сказать, но ее благоразумно оттаскивает от Ромы Игнат:

— Заканчивай спектакль! — лица не вижу, он спиной ко мне, да и слова едва уловимы: — Нельзя перед поединком…

— Но это же нечестно! — возмущается Лера. — Обещали только один…

— Лер! — рычаще.

— Я не уйду!

— Тогда не лезь! — грубовато, но беззлобно.

Минутная заминка.

— Ты во всем виноват! — толкает Селиверстова в грудь брюнетка, и, зло сверкая глазами, с чувством садится на свое место.

Дело не мое, да и не хочу знать, о чем речь и в чем виновен Игнат.

Виновен! Точно! У него самая наглая моська, по-любому в пушкý!

Наткнуться на его взгляд не желаю, поэтому отворачиваюсь и запрещаю себе смотреть в его сторону.

Муторно и долго ждем, пока зал очистится от лишних глаз, а когда остаемся в тесном кругу, Голем дает распоряжение, что пора бы ускориться.

— Пойдем к китайцу, — тянет меня за руку Родион в сторону ложа Лианга.

Не хочу!!! Ноги тоже не желают двигаться, но Шувалов настойчив. Насильно усаживает близ Джи Линя, что естественно не ускользает от бывшего. Он с удивительной выдержанностью встречает нас кивком, тотчас уставляясь на клетку. Родион протискивается к нему. Меня подгребает за талию, но интерес у него только к бою и обсуждению этой темы с Лиангом.

Я бы и рада пропустить поединок, да приходится смотреть. Слава богу, Штык управляется быстро. Я, конечно, очень верю в свои же слова о стойкости русского характера, несгибаемости и устойчивости… Но отчаянно надеюсь просто на силу знакомого. И он не подводит. Пусть не на первой минуте и не на второй, но в начале третьей…