Непримиримые 2

— Тебе нужно лежать, — отдает распоряжение и вручает мобильный.

— Это не мой, — рассматриваю довольно дорогую игрушку цвета розового золота. Огрызок яблока. Восьмой по счету.

— Твой, — мягко настаивает Родион. — Прости за первый этап… ну и… твой разбился… а я… — мнется, жмется, на лице искреннее раскаяние.

— Я не могу принять, — бурчу, но при этом признаюсь себе, мне приятен на ощупь этот подарок. В ладонь ложится хорошо, удобно. Для меня это немаловажно. Силиконовый чехол, на экране защитная пленка.

— Придется, твой я выбросил.

— А что, если там… — вскидываю шокированно и в то же время испуганно глаза на парня.

Интересно, он лазил по моим контактам? Если да… то мог найти в списке Игната… Хотя нет. Подпись «мерзючий тип» не дает четкого понимания, кто это конкретно, но вполне могла заинтересовать. А там пробить номер — плевое дело. А вот Лианг… За историю СМС не волнуюсь — с приездом Джи Линя телефон почистила, и каждый раз, когда мелькает нечто провокационное, удаляю, не мешкая. Единственное, за время болезни и тот, и другой могли закидать сообщениями и извещениями.

— Если тебя волнует, ползал ли я у тебя — нет, — словно прочитав мои мысли, заверяет Шувалов. — Я отдавал знакомому. Он шарит в устройствах. Все, что было в твоем, сюда перекачено.

Несколько секунд пытаюсь увидеть на лице Шумахера хоть намек на неудовольствие или ревность, но, ничего подозрительного не найдя, киваю:

— Спасибо, — короткое, емкое слово, которое не подтверждает, но и не отрицает согласия на подарок.

— Надеюсь, ты не из маньячек, что готовы с утра до вечера посты лайкать? Использовать только в крайнем случае. Все остальное время лучше потратить на сон.

— Отцу только позвоню.

— Я отлучусь, — слегка машет свернутым пополам листом, но уходить не торопится. — Тебя отнести в комнату или сама дойдешь? — в холодных глазах колючие льдинки сверкают, будто блики от солнышка.

— Сама, — ворчу, поднимаясь из-за стола. Кутаюсь в одеяло и, запинаясь о края, волочащиеся по полу, неуклюже плетусь в комнату, которая мне выделена.

Куда-нибудь! Проветриться…

Часть 4 Глава 46 (Умереть, и правда, было бы куда проще…)

Ира

Сначала изучаю весь список пропущенных звонков. Родственники. Ксения, Спартак, Франкшт… Игнат не искал.

Дура, а что ты хотела? Надеялась, что бросится искать? Будет волноваться?..

Это ведь к лучшему, что не звонил. Может, вообще забудет и…

Идиотская надежда не дает покоя серчало бьющемуся сердцу и рукам — заставляет открыть папку с сообщениями. Если Шумахер и проверял, то не открывал. Или… удалил неугодные.

Ни слова от Селиверстова, зато несколько от Лианга.

Поздравляет. Переживает. Волнуется. Злится. Грозит… Все по плану и в его характере. Поулыбаться бы, да плакать охота. Тяжко выдыхаю — лучше тигра не злить. Себе дороже станет. Благо, хоть про любовь не написал… А так бы страшно было представить реакцию Шувалова.

Абзац! Такое впечатление, что мир сходит с орбиты, и только я это замечаю!

Быстро вывожу: «Не мешай, отдыхаю…», — отправляю и сразу же набираю отца.

— Па, — выпаливаю, как только на другом конце гудки сменяются на взволнованное «Ир?».

Шувалов уже покинул квартиру, поэтому не боюсь быть услышанной. Забираюсь с ногами на постель, прикрываюсь одеялом.

— Здравствуй, — странно звучит. Вроде близкий человек, а как-то неудобно себя чувствую.

— Принцесса моя, — не скрывает радостного выдоха отец. — Как ты?..

— Нормально, — киваю, хотя, папа не может видеть.

— Я собираюсь к тебе…

— Не надо! — отрезаю и морщусь, понимая, как грубо получается.

Отец умолкает, слышится недовольное сопение.

— Малышка моя, — повисает пауза. — Я хочу, чтобы ты знала — что бы ни случилось, я всегда тебя жду дома. Выслушаю… и по возможности помогу. Прошу, не отталкивай меня. Клянусь, я… никогда тебя больше не обижу. Как захочешь, так и сделаем. Если ты против соседей… — частит, и я остро осознаю, что он не должен этого говорить.

— Пап! — торможу его словесный поток. — Папуль, я… тоже бываю не права. Прости меня…

— Ир… — молчание. — Я тебя люблю, так сильно, что готов на все, что пожелаешь… Только не уходи больше из дома.

— Я не уходила, — бурчу стыдливо. — У меня были дела, но… я задержалась, потом попала под дождь, а затем… так получилось, — смахивает на оправдание школьницы, не вернувшейся домой к назначенному времени без веской причины, но при этом отчаянно желающей отмазаться от собственного грешка. — Я не нарочно, пап…

— Значит, — медлит отец. — Ты…

— Я скоро вернусь. Обещаю.

— И мы поговорим? Как когда-то…

— Мы мало говорили, пап.

— Прости.

Не знаю почему, но я верю в его боль, переживание, в его раскаяние.

— И ты меня.

— Значит, мне нельзя…

— Не стоит, пап, — опять не даю договорить. — Это дико немного. Я у парня, а ты к нему… Но клянусь, ничего непристойного, — скорее всего, это лишнее, но так хочется, чтобы отец не думал обо мне с непривычной стороны интимных отношений. Будь они у меня — одно дело, а так… — Мы с Родионом не спим…