Непримиримые 2

— Мои родственники в курсе, что со мной? — решаю напоследок сменить тему.

Ребята обмениваются взглядами:

— Мы им сообщили, — кивает Родион.

— И папа… — умолкаю многозначительно, ожидая, что кто-то продолжит мысль.

— Он каждый день тебя навещает, — подтверждает догадку и скользкое воспоминание Спартак.

Значит, правда, а не галлюцинация…

— Сегодня тоже должен ближе к обеду приехать, — добавляет Шумахер хмуро.

— Я ему позвоню. Только телефон нужен…

— Ир, ты… — уже допивая чай, Шувалов все же волнительно подает голос, старательно избегая обжечь меня надеждой холодных глаз. — Как себя чувствуешь?

— Словно не справилась с той жуткой последней рампой на скейт-этапе, и меня раскатало по цементу.

Парень мрачнеет.

— Но я буду участвовать дальше! — заверяю твердо. Спартак тотчас встает, на лице непередаваемое недовольство, но молчит. — Правда, помощь очень нужна…

— Какая? — оживляется Шумахер.

Леонид же, напротив, не спешит справиться, в чем помощь заключается.

— Вы же видите, что я — мясо… только начинаю двигаться, и то… надолго силы воли не хватит, а мне кровь из носа нужно пройти следующий этап. Да и соревнования по волейболу… отстоять бы.

— Не хочу тебя расстраивать, но заезд на днях, — Родион чуть дергает головой, выражая досаду и сожаление.

— Вот именно, поэтому… — шумно выдыхаю, в груди расползается щемящее давление. Тело вновь охватывает тремор и наваливается усталость. — Мне нужно собрать один дьявольский состав.

— Наркота? — коротко ржет Шувалов, но когда не находит понимания ни у меня, ни у Лени — затыкается. — Шутишь? — чуть погодя, нарушая звенящее молчание, которое мы со Спартаком продолжаем хранить.

— Без меня, — категорично мотает головой Леонид, останавливается возле окна. Руки в карманы спортивных брюк, взгляд на пасмурную улицу.

— Я еще не сказала, что нужно…

— Знаю я, что ты надумала! — резко оборачивается, в глазах гнев. — Ты, конечно, во всяких веществах лучше разбираешься, но я тоже не пальцем сделан! Расширял сознания разными способами, чтобы знать, каково это.

— Вы о чем? — недоуменно переводит взгляд с меня на Леню Шувалов.

— Нужно достать кое-какие вещества, — локтями упираюсь в стол и растираю виски. Боль разрастается, появляется гул.

— И? — начинает нервничать Родион.

— Не все законные и легко добываемые, — поясняю вяло; смахиваю испарину, выступившую на лбу.

— Дура! Тебе антибиотики еще колоть и колоть, — рявкает Спартак, — а не зелье варить! — Гневно оборачивается. Взмах руки:

— Вон, уже растекаться начинаешь! Ты еще слаба. И волейбол свой гребаный лучше отправь к херам!!! Тоже мне, нашлась… незаменимый игрок!

— Лень! — вибрирует предостерегающе мой голос. — Я уже сказала. Поползу, если придется. Если ты против кардинальных мер — лучше уйди. Шум, — уставляюсь на парня. — Если ты откажешь, мне самой придется. Не глупый, понимаешь, я достану, дело времени. А его мало. Чем быстрее будет готово, тем больше шанс, что я этап пройду максимально эффектно.

— Бл***, Ир, ты идиотка или нет? — выходит из себя Леонид. — Я могу достать, но я за тебя волнуюсь! Чтобы такую дрянь принять, нужно внутренние резервы иметь. А у тебя их нет. Не каждый здоровый потом оклемывается, а ты… и так едва ползаешь!

— Спартак. Я не буду оправдываться или что-то говорить, дабы ты меня понял. Просто не мешай, если не поможешь.

Опять смотрю на Шувалова в ожидании ответа. Он мучительно долго гипнотизирует моего друга.

— Я помогу. Список и количество, — лаконично и по делу.

Выдыхаю с облегчением и ощущением счастья. Зато Леонид бесится.

— Идиоты оба, — зло покидает кухню.

— Лист бумаги и ручку, — прошу устало.

Пока пишу необходимое, Леня уходит из квартиры, не попрощавшись и хлопнув дверью.

Я стерва, раз не бросаюсь за ним. Дрянь — раз не пытаюсь остановить и все объяснить, но я не неблагодарная. Я его люблю, очень. И признательна, как никому. Он меня спас. Так понимаю, с того света вытащил…

Но оно того не стоило, если я не пойду на решительные меры.

Мой проигрыш наравне с неявкой означает конец борьбе.

Казалось бы, вот что Лианг может сделать, откажись я от игры?

Ничего?

Нутро содрогается от обреченно-истеричного смеха.

Не стоит на это надеяться!

Джи Линь не из тех, кто сдается и умывает руки. Скорее тот, кто умело ловушки раскидывает и вовремя подножки ставит. Если уж решил меня увезти — сделает это любой ценой, если только я не смогу отстоять свою свободу.

Найдет… как уязвить побольнее. Будет методично выявлять важные, жизненно необходимые нити, и дергать за них. Мастерски, ловко, так… чтобы я все острее ощущала его сети, стягивающиеся вокруг меня плотнее и крепче. Чтобы видела, насколько становится безвыходной ситуация. Как уплывает из-под контроля МОЯ! ЖИЗНЬ!

И как все больше переплетается с его.

Когда-то я сдалась ему по собственной воле. Это было безболезненно и даже приятно. Неприятности были немногим позже…

А теперь Лианг решил с них начать!

Любя…

Шувалов беглым взглядом изучает список. Нужно отдать должное — не осуждает, не канючит и даже не пытается отговорить. Даже удивления ни на миг не проскальзывает, а там есть, чему подивиться.