Непримиримые 2

— Что-то не очень, — начинаю киснуть. — Отлежаться бы еще…

— Ир, — чуть не поскуливает Родион, — ты несколько дней тушкой валялась, а мы так и не отметили твое шикарное шоу. Ты не была первой, но произвела фурор, крепко обжившись в пятерке сильнейших. Мы обязаны это отпраздновать!

Блин, прав Шумахер…

— Мысль хорошая, просто не уверена, что готова к таким потрясениям, — мямлю, до последнего выискивая аргумент поувесистей, чем «я еще не здорова», но адекватней глупого «не хочу».

Шувалов заметно мрачнеет.

— Но мы пойдем, — заверяю парня. Желая хоть как-то отблагодарить за терпение и неудобство. — Я же… отчаянно безбашенная, — вспоминаю его сомнительный комплимент.

— Нет слов, какая, — расплывается широченная улыбка на светлом лице Родиона.

— А что на завтрак? — строю уныло-просящую рожицу.

— А чего желаешь? — угодливо уточняет Шумахер.

— Хочу мяса. Хочу булочек. Хочу чаю крепкого и непременно сладкого. Очень-очень сладкого, — аж облизываюсь.

— Зверь, а не птичка, — ржет парень. — Пока заказ доставят, умывайся, одевайся, хотя, — тотчас поправляется, — можешь вторым не запариваться. Раздетая ты меня устраиваешь на все сто.

Подушкой запускаю в Шувалова. Он ловко уворачивается и скрывается в дверном проеме. Секунда, появляется его голова:

— Ты еще не оголилась сильнее?

— Иди ты! — хватаю вторую подушку, только парня уже след простыл, но глумящийся голос еще раздается, правда, глубоко из коридора:

— Нужно тебе платье какое-нибудь для ресторана. Купим, или есть что дома? Можно к тебе сгонять…

Мало смахивает на прямые вопросы, скорее на риторические, или рассуждение, но в голос.

* * *

За завтраком обмениваемся новостями и воспоминаниями. Родион кратко рассказывает, что случилось. Как он начал паниковать, когда у меня случился эпилептический приступ. Он уже собирался брату звонить, как нарисовался Спартак. Взял все в свои руки…

На время вроде смог усмирить, но тут я начала бросаться на стены. У меня случались приступы бешенства и непонятного нервоза. В один из них я разодрала в клочья и одеяло, и подушку с простыню.

Не знаю, как выгляжу по ходу рассказа Шумахера, но он меня по-дружески приободряет, подшучивает, мол, нормально все, не ссы, прям своей в доску стала.

При этом ржет, что по мне клиника страдает. Заверяет — никогда не видел ничего подобного, и любые приступы галлюцинаций после приема наркотиков просто отдыхают по сравнению с тем, что вытворяла я.

— Рада, что позабавила, — кисло резюмирую, допивая чай.

— Угу, — кивает рьяно Шувалов. — Ты нашу команду пробила в десятку лучших. Такого еще не было…

— Ну хоть что-то хорошее, — совсем мрачнею, хотя должна порадоваться.

— Блин, сложно на словах рассказать, как круто было. — Бьет себя по лбу Шумахер. — Точно!!! Глянуть видосы — самое то!

Некоторое время тратим на изучение материалов по пройденному этапу, заполняя брешь в моей памяти. Лучшие и сильнейшие видео. Зур отличную группу по режиссуре нанял. Эффектно, объемно, масштабно. Такие кадры смонтировали — улетно.

Не могу сказать, что меня радует увиденное из моего арсенала. Это какой-то беспредельный ужас на колесах. Я сама не знала, что способна на подобное. Видимо, действие зелья сильно раскрыло мой потенциал, ну и… развратило.

Закрываю видео и досадливо понимаю, теперь мне нужно либо вусмерть упиться, либо проверить свой телефон… Шувалов удивлен просьбе, но пока допиваю очередную чашку чая, уходит за моим аппаратом.

— Прости, я его вырубил, чтобы он не мешал… — постукивает аппаратом себе по ладони, виновато бубня. — А то гудел все время. Но папе твоему сказал, что ты… со мной, — торопливо добавляет.

— Спасибо, — благодарно улыбаюсь, забирая «тело».

Включаю, и как только загружается, бегло изучаю — Игнат опять не интересовался, где я и что со мной. Зато полно сообщений от Лианга. Он зол. Требует встречи для важного разговора. Папа волнуется, но сдержан в эмоциях. Ксению уже трясет… ее СМС очень эпитетные и ругательные.

Извиняюсь перед Родионом и на пару часов зависаю в комнате. Пока со всеми разбираюсь, разгребаюсь — засыпаю.

* * *

— Ир, — вытягивает из болота дремы робкий голос Шувалова.

— А? — зеваю, прикрывая рот рукой.

— В клуб не идем? — с надеждой на обратное.

— Блин, — резко сажусь. — Прости. Конечно, идем… — сонливо промаргиваюсь, — только мне себя подготовить нужно.

— Знаю, что… не любишь моих ребят, да и команду не очень жалуешь, — к удивлению спокойно и даже миролюбиво бормочет Шумахер. На меня не смотрит, позволяя по комнате бродить в нижнем белье.

— Шум, ближе к делу, — беру со стула чистую одежду. Джинсы и футболку, о чистоте которых опять подумал Родион. Она явно после химчистки. — У нас с тобой такие отношения, что издалека уже как-то неприлично… начинать.

— Ну, мы же вроде вместе, — торопится согласиться Шумахер. — Может с командой сидеть будем? — с надеждой. — Немного, — примирительно. — Обещаю, — клятвенно, — как только устанешь, мы сразу срулим…

— Конечно, Шум, — уже облаченная в джинсы и футболку, приятельски ударяю парня кулаком в плечо. — Мы же вместе!