Непримиримые 2

— Что-то плохое? — вот никак на хорошие новости не могу рассчитывать. Раз уже пошла полоса оттенков черного, значит, фиг просвет мелькнет — только садо-мазо.

— Черт знает, но тон зав. мрачный, решительный и кусающийся.

— Поняла, уже бегу, — сбрасываю вызов и перехожу на бег. Перескакивая ступени, мчусь не в корпус лабораторий, а на кафедру. В приемную стучусь:

— Здравствуйте, — голос обрывается, когда глазами натыкаюсь на колючий взгляд Леры.

— Вас ждут, — девушка поражает умением держаться по рабочему официально, не испытывая ко мне ничего теплого. А вот этого она не скрывает — пренебрежительным взглядом, чуть кривя губы, слегка вскинутыми бровями и ледяной отчужденностью.

— Спасибо, — немного тушуясь перед дверью зав. кафедрой.

— Доброе… — воздух на миг застревает в горле, когда запинаюсь глазами об Игната. Сосед с ледяным равнодушием сидит на мягком стуле напротив Вирзина. Любимая поза, расслабленная — по сидению ниже скатился, облокотившись рукой, подпирает голову, длинные ноги расставлены и слегка вытянуты. На меня даже мимолетно не глянул — только скучающе вперед. — Утро, — все же заставляю себя окончить фразу.

— Королькова, — формальный кивок от Андрея Юрьевича, — а я уж, грешным делом, решил, что больше тебя не увижу ни в лаборатории, ни в университете.

— Простите, — вхожу. Секунду оцениваю обстановку и к неудовольствию осознаю, что сидеть придется рядом с Игнатом. Втягиваю поглубже воздух и занимаю свободный стул, будто невзначай отодвинувшись от соседа.

— Понимаю, — строг Вирзин. Поправляет очки, окидывая меня мрачным взглядом: — Окончила второй курс, каникулы, но у тебя, Ирина, большая работа, а что важнее, первая необходимость свой проект продать дороже. А если учесть финансовые проблемы университета и скупость спонсоров, должна дневать и ночевать в лаборатории, дабы продвинуть свою работу настолько далеко, чтобы ее выбрали и захотели спонсировать. А ты что творишь? — хуже гнева и упреков отца.

Краска жжет лицо. Опускаю глаза.

— Я, — мнусь, потому что обидно, горько, но, черт возьми, обвинения справедливы.

— Я-я, — зло вторит заведующий, но с какой-то безысходностью. — Если бы не усердие Антона и ответственность Анны, даже не знаю, — недовольно качает головой, — разочарован, — подытоживает свою речь и мысли. — Думал, ты сознательней!

Прям до слез обидно.

Шумно выдыхаю:

— Я исправлюсь, — прикусываю губу.

— Уж постарайся…

— Ира болела сильно, — вступается Ярович, чем вызывает уважение. Хоть кто-то за меня голос подал. — Больше недели в постели провела.

— А где справка? — смягчается тон заведующего. — Мне об этом никто не сообщал, — Вирзин хмурится.

— Я не брала больничного, — оправдываюсь, избегая смотреть на Игната, но краем глаза замечая, что он напрягается. Спина ровнее, ноги подтягивает, а кулак, на котором голова покоится, сжимается так сильно, что тугие мышцы, выглядывающие из-под футболки и вьющиеся по руке, бугрятся. Да и дыхание ровность теряет.

— Не хочу тебя расстраивать, Королькова, но сейчас болеть не время. Поэтому в следующий раз помни: сначала подписываем контракт, а потом умираем.

Обескураживающе, зато по полочкам.

— Запомнила, — выдавливаю скупо.

— Надеюсь, — устало вздыхает Андрей Юрьевич, перебирая бумажки на столе. Одной покачивает: — Пришло письмо. Важное! — пальцем вверх. — От будущего возможного спонсора. Вам предстоит встретиться с ним, поэтому отчеты по каждой работе должны быть всегда наготове. Не хочу выделять кого-то из вас… Ваши проекты особо дороги мне и университету. У них самые лучшие показатели и перспективы, но пахать нужно! На время забыть о пустяках и окунуться в работу.

Ощупываю ребят въедливым взглядом — команда Игната загадочно спокойна, хоть и посматривает на Селиверстова с некоторым ожиданием, но источает невозмутимость. Только одна девушка волнуется больше других. А вот мои ребята, словно в воду опущенные. Головы понурены, взгляды потухшие. Понимаю их расстройство, мы далеки от завершения, но ведь теперь цель видна. Формулу усовершенствовали.

— Ирина, отчета по твоему проекту не видел уже пару недель, — с укором. — Хотелось бы быть уверенным, что ты продолжаешь работать, а не занята какими-то сторонними делами.

— Я занята только одним проектом! — убеждаю ровно, без лишнего пафоса и эмоций. — В нашем университете! Мы работаем и весьма успешно. Если не верите, могу принести наш журнал.

— Странно, что ты этого не сделала сразу, — ирония из уст зав. кафедрой с утра пораньше — нет ничего более бодрящего. Аж холодным потом умываюсь.

— Не понимаю сути претензии, — я не наглая, просто не вижу проблемы. — Чтобы увидеть результат и ход работы, могли и у Антона попросить журнал, или у Анюты.

— Мог, — вперивает недовольный взгляд Вирзин, — но тогда у меня возникает резонный вопрос, что в этом проекте делаешь ты, если тебя нет ни в лаборатории, ни на отчете?

Словно в тухлое болото головой окунают. Пристыженно киваю:

— Я поняла.