Непримиримые 2

— Шум, тебе лучше не вмешиваться в наши с ним разборки.

— Ты точно не с ним? — укол ледяным взглядом.

— Нет! — ни секунды на сомнение.

Родион умолкает задумчиво.

— Ты ему чем-то насолила? — уточняет, хмуря брови и поджимая губы.

— Можно и так сказать, но я бы хотела подробности оставить при себе.

— У вас что-то было? — игнорирует мою просьбу Шувалов.

Я тоже упряма. Складываю руки на груди и отворачиваюсь к боковому окну.

— А гейша… Она кто? — продолжает напирать Родион.

— Его невеста, — тут нет смысла скрывать. Даже хорошо, что Юлиньг была на вечере.

— Бл***, совсем еб***во мозга, — не то подвывает, не то рычит парень.

— Расслабься и думай о своей задаче, — советую от чистого сердца. — Я не прошу защиты или ввязывания в мои дела! Мне достаточно того, что ты взял меня в команду и обеспечиваешь прикрытие по ходу самого турнира, а жизнь… Тут я сама. Поэтому лучше не копайся в чужих проблемах.

— А если я готов…

— Лишнее, — настойчиво и твердо.

— А если я хочу… я ведь могу помочь. У меня связи…

— Нет, Шум, — отрезаю категорично. — Просто давай придерживаться уже обговоренных условий и турнира. Дальше — не твое!

— Не доверяешь, — клокочет в парне обида. Холоднючие глаза вспыхивают злобой.

— Не хочу, чтобы у тебя были из-за меня проблемы больше, чем уже…

— У меня из-за тебя нет проблем! — канючит по-ребячески Шувалов.

— Есть, — не сдаю позиций. — Твоя команда меня терпеть не может. Друзья мечтают заловить в подворотне и прикончить. Брат не желает общаться. Наркотики…

— Бл***, какого хе*** ты все сгребла в одну кучу?

— Потому что главной причиной свалки оказалась я!

— Х*** полнейшая! — точно ребенок. Если бы не руль, а в руке была погремушка, долбанул бы, вопя: «Уа-а-а-а!!!»

Надоедает этот диалог, да к тому же вроде поверхностно прошлись по главным точкам претензий, а значит, со спокойной душой могу и стерву включать, чтобы притупить бдительность.

— Шум, заканчивай колеса влачить. Я домой хочу… Педальку до упора, и поехали уже. — Не мне судить, что говорю и делаю правильно, а что нет… Но ни за что не покажу, как мне не по себе и тем более свою уязвимость.

Это срабатывает. Шумахер окидывает меня таким обожающе-восхищенным взглядом, чуть дольше задержавшись на губах, что непроизвольно подмигиваю, чтобы уж точно у него заворот мозга случился.

Парень змеит рот, в глазах сталь. Машина, звучно рыкнув, опасно маневрирует, обходя несколько попуток, и уже через несколько долгожданных минут с визгом колес сворачивает на нужном повороте к моему поселку.

На прощание дарю, уже ставший стандартом — поцелуй в щеку.

— Завтра на бои идешь? — придерживает меня за запястье Шумахер, когда уже было покидаю машину.

— Конечно, — заверяю кивком. — Мне самой, или заедешь?

— Подкачу, — соглашается Шувалов. — О времени созвонимся…

* * *

Уже дома, понимая, что незамеченной мне не пройти, останавливаюсь в зале, где за столом родня сидит. Обсуждают что-то. В тему не вдумываюсь, но пару фраз «Иришка начинает путаться» и «Мы не должны требовать», наводит на неутешительные мысли, что говорят обо мне. Видимо, пытаются найти выход. Безболезненный для всех и особенно меня, при этом вернув в лоно семьи.

— Всем добрый вечер, — улыбаюсь непринужденно и как ни в чем не бывало сажусь рядом с папой. На соседний стул. Облокачиваюсь.

Несколько секунд гробовой тишины, даже смешно становится от вида огромных глаз родственников и приоткрытых ртов. Запоздало вспоминаю, что одета в платье, а подобные наряды на мне — новинка для близких. Джинсы, футболки, спортивки, толстовки… Они привыкли к этому.

— Была в ресторане, — виновато оправдываюсь, чуть пожав плечами. — Так что, кушать не хочу, не предлагайте, — спешу опередить едва не сорвавшийся вопрос с губ бабули.

— И даже чаю? — все же предпринимает попытку меня хоть чем-то накормить.

— Ничего, — заверяю твердо, но любя. — Если вам важно, то… я вернулась…

По залу шелестят шумные выдохи.

Амалия мнется, губу закусывает:

— Ириша, прости ради бога, но… Игната не видела? Вы же вместе?

— Я его видела. У него все нормально было… но мы не вместе.

Соседка мечет на папу расстроенный взгляд, опускает глаза в стол, пальцы перебирает.

Мне нечего ей сказать, поэтому сначала с нежностью гляжу на бабушку с дедом, а потом уставляюсь на отца:

— Если ты не против, я пойду спать, а завтра… мы поговорим.

— И ты, — небольшая пауза, отец явно подбирает слова, — точно никуда не сорвешься? Опять не исчезнешь… даже не предупредив?

— Обещаю в следующий раз, как решу сильно заболеть, предупредить заранее.

— Не смешно, принцесса, — мрачнеет папа. — Мы тут места себе не находили.

— Пап, но тебя же предупредили, а когда я смогла, сразу же позвонила. Ладно, извините, очень устала. Всем доброй ночи, — коротко киваю, но прежде чем подняться наверх, все же роняю: — Не знаю, насколько тебе интересно, пап, но на межвузовских соревнованиях по волейболу мы заняли второе место. Второй курс окончила на отлично и без единой задолженности, а еще проект… я смогла довести формулу до фантастического уровня. Остается синтезировать и отправить документы на лабораторные исследования.

— Я так… горжусь тобой.