Непримиримые 2

— Вы слишком самонадеянны, — губы Лианга растягиваются в улыбке, и я благодарна бывшему, что не ведется на детские выпады Игната. — Я не говорить, что это плохо. Я уважать самонадеянный человек, главное, чтобы она не быть пустой.

— Свои слова подкрепляю делом, — не остается в долгу Селиверстов. — Мой проект тому подтверждение.

— Над ним работать много людей, — напоминает Джи Линь.

— Что доказывает: я не только непростительно умен, редкостно красив, но и чрезвычайно прекрасный руководитель, — с еще большим самолюбованием разводит руки Селиверстов. От закатывания глаз меня останавливает голос Вирзина:

— Игнат, заканчивай паясничать, — одергивает зав. кафедрой в конец оборзевшего парня.

— И все же он мне нравится, — прищуривается Лианг. — Интересный, наглый, талантливый.

— Только без интима, — морщится Игнат.

— А вот это точно исключим, — темные глаза вновь обращаются колючками, да так откровенно впиваются в меня, что оседаю на стул, будто жертва после прицельного выстрела снайпера.

Лианг поднимается, на лице ни намека на мягкость, которою стелил совсем недавно.

— На будущей неделя, во вторник, я организовать мероприятие. Вы подготовить презентация свой проекты. О подробностях сообщить чуть позже. Всего хорошего, — кивает Джи Линь всем и никому конкретно, без лишних слов покидая кабинет и застывшего, точно истукан, рядом со столом Вирзина.

— Я не понял, — отмирает зав. кафедрой, только дверь закрывается за Лиангом. — Он хочет оба ваши проекта?

— Не знаю, — дергаю плечом. Я растеряна, подавлена, обескуражена.

— Хер его…

— Не матерись, — мотает нетерпеливо головой Андрей Юрьевич, обрывая Игната. — Мы с тобой еще поговорим об умении себя вести в обществе! — грозно и не обещая ничего хорошего. — Но если вы знакомы, — теперь внимание на меня, и настойчивое желание начальника проникнуть ко мне в душу вынуждает пристально смотреть на Вирзина, — ты можешь на его решение как-то повлиять? — звучит настолько двусмысленно, что краснею.

— Даже боюсь предположить, на что вы намекаете, — с укором. Рядом жарко дышит Игнат, но мне плевать на его амбиции и злость.

— Дьявол тебя побери, девочка, — вспыхивает и зав. кафедрой. — Я просто уточняю, есть ли у тебя шанс…

— Повлиять на него? — заканчиваю фразу.

— Да, — кивает Андрей Юрьевич. Садится за свой стол. В прострации пролистывает мой журнал.

— Не возьмусь сказать. Лианг Джи Линь непредсказуемый человек, но слово всегда держит, — решаюсь на признание.

— Надеюсь, — захлопывает журнал Вирзин и двигает на край стола в мою сторону. — Материал шикарный, если только удастся синтезировать, и оно заиграет… Ко вторнику вы подготовитесь во всеоружии! — строго и категорично меняет тему зав. кафедрой. — Отгрохаете такие презентации, чтобы этот китаец нашел средства на вас обоих! И никак иначе!!! Ступайте, — нетерпеливым жестом выпроваживает. — Валерия, да уберите уже поднос, — недовольно бурчит в селектор.

* * *

Мне не надо повторять дважды, да и компания не самая приятная. И я сейчас не о зав. кафедрой, а о пышущем гневом соседе. Правда, Селиверстов расторопнее, и видимо, моя компания его тяготит не меньше. Игнат покидает кабинет без должного уважения и воспитания:

— Пока, — скрывается в приемной, чуть дверью Леру не пришибив, и уже через секунду хлопает входной. С облегчением выдыхаю:

— Всего хорошего.

— Ирин, — догоняет мягкое в спину, когда уже на пороге стою. Оборачиваюсь. — У тебя есть то, чего нет у Селиверстова. Ты можешь кичиться умом, упертостью, талантом, но ты… красивая женщина…

Реально страшно представить, к чему ведет Вирзин.

— Не стесняйся этим пользоваться. Мы живем в жутком мире, где красоте с большей радостью открывают двери. И пока она у тебя есть… не упускай шанс.

— Будем считать, я этого не слышала, — не громкие слова, не пафос. Мне всего двадцать, а человек, которого до недавнего времени уважала, в глаза советует, чтобы я обольстила мецената.

Чуть отступаю, пропуская Леру с подносом, на миг обменявшись солидарными ЖЕНСКИМИ взглядами. Она меня поддерживает, и вероятно, за все время нашего знакомства в девушке впервые ко мне колыхнулось уважение.

— Я не ханжа, но и не настолько еще в отчаянном положении, — прижимая журнал к груди, покидаю и кабинет, и приемную: — До свидания, — это Лере, прежде, чем выйти в коридор.

На миг замираю, перевожу дух и успокаиваю взыгравшие нервишки. Паниковать раньше времени не стоит. Лианг мерзавец, но… я не лгала — он человек слова. Если решит дать шанс — даст. И вот тут уже все будет зависеть от меня.

Глазами обшариваю полупустой коридор, лишь пара одиноких студентов шаркают по полу в сторону лестницы, о чем-то мирно переговариваясь.

Радуясь тишине и одиночеству, иду прочь.

Я себе напоминаю червяка, сидящего на крючке — конвульсивно дергаюсь в надежде соскочить, при этом четко осознаю, что обречена подыхать в муках.

А вот в этом больше человек.