Непримиримые 2

— Что? — не то охаю, не то всхлипываю, да и в эмоциях путаюсь. Радость, удивление, счастье переполняют, смешиваются. — Шум, миленький, — ладошками обхватываю его лицо. — Ты — мой герой! — не лукавлю. От чистого сердца, сейчас ангелочкам бы на арфах заиграть, как мне хорошо и легко. В порыве чувств целую парня. Сначала в одну щеку, в другую, а потом, плюнув на все, и в губы. Заслужил!!! То, что это ошибка, понимаю секундами позже, когда Шувалов меня впечатывает в себя и невинность момента резко обретает краски откровенности.

Запоздало начинаю ерзать, стараясь вывернуться их крепчающих объятий и настырного рта. А после того, как юркий язык оказывается у меня в глотке, еще и отбиваться.

— И-и-рааа, — не то воет, не то рычит Шумахер под градом моих кулаков.

— Ты, — надуваюсь от негодования, но только ощущаю внутреннее неудобство, менее агрессивно пробегаюсь по окружению взглядом. На нас смотрят все, и даже за пределами вип… Ближайшие зрители.

— Ты же знаешь, как я… стесняюсь, — нахожусь с позорным оправданием, утирая губы от излишней слюнявости.

— Знаю, — парирует Шумахер со злой обидой, — но твой порыв мне понравился.

— Поздравлять, — окатывает ледяным тоном Лианг, поравнявшись с нашей скамейкой у выхода. — Тебе повезти… Шум иметь прекрасный интуиций.

— Спасибо, я рада, что у него такая развитая чуйка, — нарочито сахарно улыбаюсь, и чуть голову на плечо Шумахеру не кладу, отыгрывая благодарность, граничащую с любовью. Выходит что-то нелепое, поэтому похлопываю Родиона по коленке. Только когда на лице Джи Линя проскальзывает не то брезгливость, не то недоумение, осознаю, что и с этим жестом промахиваюсь.

Положение спасает Шувалов, перехватывает мою ладонь и припадает с поцелуем:

— Что не сделаешь, ради любимой.

Боже! Сколько пафоса. К тому же явно притянутого за уши. А если учесть, что изначально это я должна была спасать его шкуру, так вообще ни к селу, ни к городу.

— Ты прав, ради любимой, — колючий взгляд на меня, — можно и убить!

— И это тоже, — хмыкает Шумахер. — Детка, — вскидывает вопросительно брови, — есть кто неугодный на примете?

Чуть не давлюсь вздохом.

— Я подумаю…

Только китайская делегация покидает ложе, Шувалов с ребятами тоже поднимаются.

— И че? Это все? — недоумевает Рысь, с большим нетерпением поглядывая на октагон, где анонсер продолжает распинаться по поводу супер-турнира, который пройдет… бог знает когда.

— Больше не будет боев? — недовольно поддакивает Грач, мазнув глазами по толпе, что и не думает уходить..

— А х*** знает, — легкомысленно жмет плечами Шум. — Главное я десятку вернул, остальное до пиз***.

— Желающие могут остаться и посмотреть дальше. Еще пять-шесть боев, по-моему, — Голем облокачивается на перегородку, окидывая всех приветливым взглядом, а меня смешливым. И нет в нем ни благородства, ни уважения, скорее подчеркнутая ядовитость. Рядом с ним останавливается Гризли. Он как обычно отстраненно спокоен и задумчив. Но все мужские взгляды обращены ко мне. Ждут…

Чего? Да фиг знает.

— Нет, я оставаться не хочу, — заявляю категорично.

— А мы хотим, — переча мне, тявкает Рысь. Если бы нас не разделял Родион, думаю, он бы меня еще и толкнул, чтобы я валила прочь и не мешала нормальным пацанам тему перетерать.

— Детка, — просительно тянет Шумахер и мне выть хочется от обиды. Я ему говорила, что не желаю оставаться в этом жутком месте дольше, чем будет необходимость. НЕОБХОДИМОСТИ нет!

— Блин, Шум, уж лучше в клуб, чем тут сидеть, — ляпаю в сердцах. — Там хоть музыка, позитив, а тут, — безнадежно машу ладонью, намекая на мужские брутальные игры.

— Желание женщины закон, — подхватывает мою реплику Голем, — приглашаю всех в клуб. Ко мне. Выпивка и закуска за счет заведения, — и, гад такой, припечатывает тяжелым взглядом. Проверяет, отвечаю ли я за свои слова. Блина-а-а!

— Круто, — я уже в том состоянии, когда голосу придать радости не могу, получается кисло, если даже не подавленно.

— Пацаны, — мотает головой Шумахер, — в этом вопросе я с Иришкой. — Если хотите, подтягивайтесь, как тут все закончится, а мы… в клуб, — со спины за талию меня обнимает, — ты мне должна, — шепчет на ухо. — Как минимум, пять танцев. И они не будут невинными, — с похабненьким смешком. — Кладет подбородок на плечо и вынуждает слегка покачаться, будто танцуем. Благо не прижимается слишком к заду. Не уверена, что стерпела бы… Вот по-любому — взбрыкнула. И опять в щекотливую ситуацию попали бы.

Часть 4 Глава 61 (Слово не воробей — вылетит… дробовик поможет исправить ситуацию, да и тот порой мимо бьет!)

Игнат

Леру с Ромычем на такси отправляю домой. Настаиваю на больнице, пусть томограмму мозга сделают, ну или рентгеном просканируют на травмы, но братан отмахивается: «Чего не хватает. Встал, значит жить буду!» — мрачно, решительно и категорично. Еще пару попыток делаю, но Ромку не переубедить, особенно когда он в себе закрывается и молчит. В итоге плюю и отступаю от машины, позволяя тронуться.