Непримиримые 2

Выпиваю, закидываю в рот канапешку, что на широком блюде посреди стола стоит.

— Себя предлагаю, вместо всех! — решительно, пока не передумал.

Голем хмыкает:

— Высокая самооценка.

— Мгм, — кивок, — потому что знаю, что могу принести гораздо больше денег.

— А долг немалый, — значимо кривится лысый, чуть головой покачивая в раздумье. — Три года!

— Год…

— Три!

— Расписку Моржа и Штыка…

— За Штыка уже Зур просил — с барского плеча процент с турнирных денег.

Пиз***, когда успел? Почему мне не сказал…

Потому что знал — отговаривать буду.

— Значит, расписку Моржа и обязательства Зура…

— Аха-ха, — короткими смешками ржет Голем, — да ты не припух, химик? Даже такой гений как ты, не стоит таких рисков. Да если по чести, мне и процент от турнира — душу не греет. Лучше буду медленно, но верно мозги из Штыка выколачивать. Мне понравилось. Я, между прочим, бабла на его проигрыше поднял гораздо больше, чем на победах.

Гнев мощной волной бьет в голову. Удушливо втягиваю воздух, боясь сорваться в безрассудную драку, и тогда шанс договориться упущу. Шумно выдыхаю, усмиряя ярость. Как же мне хреново!

Ромыч и так в больнице бревном валяется, а этот урод, в глаза говорит, что слил его и будет это делать дальше. Как закрываю глаза, тотчас картинка — друган в больничной палате, на койке. В трубочках, в бинтах… обездвижен.

— Я ведь могу тебя в большой бизнес вывести, — не сразу осознаю, что все же продолжаю торг. — Легальный бизнес, — облокачиваюсь на стол. — Как долго ты на этом, — неопределенно рукой машу, намекая на беззаконье в клубе, — сможешь наживаться?

— Даст бог до смерти, еще и детям и внукам достанется.

— Если дорогу кому-то не перейдешь или власть не сменится, а с ними и правила. А я тебе предлагаю себя, как человека, который может и знает. Мне бы спонсирование и я… я обеспечу тебя и твою семью легальным бизнесом и вложениями. Это другая ступень в социальной лестнице. Уважение, почтение. Тебя будут принимать в других кругах и считаться с твоим мнением. Ты сможешь сам навязывать условия…

— Это что, шутка? — этот голос меня с утра раздражает. Неправда — со вчерашнего вечера. Причем сейчас сильнее наглой морды Гордеева. Кошусь на злющую брюнетку. Девушка, подбоченясь, стоит около меня и пилит злым взглядом.

— Что этому кретину тут нужно? — вызывающе кивает на меня, а смотрит на Гордеева.

Ее подружки плюхаются на диванчик около Голема, слегка потеснив одного из охранников.

— Викуль, — лысый грозно сверкает глазами. — Этот кретин по делу пришел. Ко мне. А вы что, знакомы? — чуть погодя, и с угрожающей настороженностью.

Вот теперь дыхание обрывается и сердце замирает. Страшно представить, какие отношения у этой парочки.

Брюнетка заметно бледнеет. На лице расползается глупая улыбка:

— Не назвала бы это знакомством, — начинает бурчать, у меня аж поджилки трясутся. Бл***, вот же влип?! Опять! В который раз! Ну кто же знал, что эти двое…

— Столкнулись вчера в клубе. Он мне нахамил! — победно на меня и кривит губы.

Суч***! Но сердечко выдает испуганно-настороженный удар — об остальном умалчивает.

Мышца ускоряется. Я и дышать заново начинаю.

— Химик, — с вибрирующей угрозой тянет Голем. Уставляюсь на Гордеева, уже перебирая варианты своей смерти, — Вика, — пальцем в брюнетку, — моя младшая сестра. Только недавно прилетела из Парижа. Если увижу рядом с ней — закопаю, и тут уже ничего не поможет.

Опять сердце выдает дробный бой, в животе кишки узлом скрючены, а в паху… натужно, щас обоссусь. Бросаю настороженный взгляд на Вику, она мне отвечает с вызовом.

— А тебя, моя милая, — вклинивается в нашу немую перестрелку взглядами Гордеев, — сошлю уже не в Европу. А куда-нибудь в Мухосранск без полного финансирования. И в этот раз надольше! Уяснила?

Опа-на! Меня отпускает. Благо, моча от счастья на выход не торопится, но в животе тепло, а в голове гулкое эхо радостно бьющегося сердца.

Теперь смотрю на девчонку с большим интересом, даже решаюсь на ухмылку. Она зло на меня.

— Конечно! — фыркает, демонстративно усаживаясь рядом. — Так не считается? — коготком на нашу близость. Дерзко на брата. Нога на ногу. Руки на груди складывает.

— На грани, — цедит сквозь зубы лысый, недобро взирая на сестру. — Химик, тебе пора! — безапелляционно мне. — Погуляй слегонца в зале. Выпивка за мой счет. Щас документы подготовлю и тебя найду!

— Идет, — поднимаюсь из-за стола. Кошусь на Вику, она и не думает меня пропускать. Тараню без лишней деликатности и шатаюсь на выход.

— Я не шутил, — за спиной недовольный голос Голема. — Узнаю, что вы спите — убью обоих!

Бл***!!! Вот она, моя смерть!

И почему я всегда вляпываюсь в дермище?!

Делаю себе пометку держаться как можно дальше от семейки Гордеевых.

Торопливо сбегаю вниз и забиваюсь в угол бара. Пью, закусываю… в зал почти не смотрю, но один раз замечаю Лавина. Какого хера он тут делает, понятия не имею, да и не особо заморачиваюсь. У меня другие глобальные проблемы.

Напиться вдрызг не успеваю, бармен доверительно сообщает, что меня Гордеев ждет в своем кабинете.

— Химик, — без учтивости, такта, — Ошеровича помнишь?

— Мгм, — кивок. — Здрасти…