Непримиримые 2

— Сама набери или смс скинь, так вернее, — огорошивает вариантом.

— Это мысль, — мрачнею, быстро в телефон заглядываю, но так не хочется… самой ему сообщение отправлять. Поэтому начинаю выискивать отговорки. — Но так не будет гарантии, что матери отзвонится.

— Зуру передай. Он сто пудов с друганом общается.

— Точно! — чуть в ладошки не хлопаю. И как сама не догадалась.

Хотелось бы без разговора с Игнатом передать просьбу матери. Только у меня нет номера Артема.

Анютка!..

Набираю:

— Приветик.

— Привет, — настораживается Снежикова.

— Знаю, что поставлю тебя в неудобное положение, но у меня важное дело, — тороплюсь оправдаться. — Зур рядом?

Пауза. Затягивается.

— А в чем дело? — подозрительно.

— Очень поговорить нужно, а его номера не знаю. Это по поводу Ромы и Игната…

— Тем, — мимо трубки, — поговори с Ирой.

— Я? — далеко, и безмерно удивленное. — Слушаю, — холодное, уже в мобильный.

— Зур, привет, — ровно и без наезда, хотя я до сих пор зла на него из-за того, что пытался меня выкинуть из турнира.

— И?

— Ты Игната давно видел?

Щекотливая пауза.

— Сегодня, — с явной неохотой.

— Значит, жив, — для себя.

— Вроде того, — словно не для моих ушей и с изрядной толикой яда.

— Артем, у меня просьба. Передал бы ты ему, что Амалия переживает. Она мне звонила. Узнала про Ромку и теперь… себе места не находит. Пусть он ее наберет срочно, успокоит…

— А сама никак? — едко и со смешком.

— Вы же друзья, — морожу недовольством, мазнув взглядом по Шувалову, не сводящему с меня ледяных глаз. — Не вижу проблемы…

— Не обещаю… — не скрывает презрения ко мне Тема. Черт! А ему-то я что сделала?

— Будь добр, — ощущаю себя надоедливой просилкой в личных целях. Какой-то бред и нелепица.

— У меня дел много, — подозрительно канючит Зур. — Да и нам из-за турнира поменьше пересекаться нужно, чтобы не уличали в подлогах. Телефоны могут прослушивать, камерами прослеживать…

— Понятно, — протягиваю, на деле туго соображая, к чему клонит. А еще больше сомневаясь, что турнир настолько прозрачен. Уж кто-кто, а парни точно мутят. После первого этапа убедилась, что честности в мире мужчин с гулькин хвост. Особенно, когда Шумахер проговорился о тех ушлепках, что на меня напали. Парни в больнице с сильнейшими увечьями оказались. Игната вызывали на допрос. Зура тоже… Но если чмыри вначале пытались дать показания, то уже вскоре — отказывались от всех слов. И о турнире никогда не слышали, и не дрались… сами… трюки по нетрезвости выполнять на стройку полезли…

— Просто имей в виду, что его мать ищет, — уже было скидываю вызов, как черт за язык тянет: — Артем, — повышаю голос, полагая, что парень тоже собирается отключиться.

— Да? — настороженно.

— А где он… живет? — от стыда губу закусываю.

Опять повисает молчание.

— Ты одна? — уже без колючести и желания донести свою неприязнь.

Кошусь на Родиона. Он прищуривается.

— Нет, — сникаю, но тотчас: — Секунду, — выхожу из машины и чуть в сторону шагаю: — Одна.

— У нас с тобой не было возможности поговорить, Птичка, — серьезным тоном мужчины, которому есть, что сказать, а не бодливому парню, вымещающему на девчонке недовольство за друга.

— А нужно? — правда, хочу понять в чем загвоздка.

— Если это уловка, чтобы ему нервы потрепать, Ир, время не лучшее.

— Это не уловка, — задумчиво бурчу, не въезжая в суть вменяемой претензии. — Реально так…

— Я ему скинул сообщение и набрал. Телефон не отвечает. То ли выключен, то ли… зарядка села. Он вчера как ушел из больницы, пропал.

— Что? — сердце принимается скакать нездорово быстро.

— Ир, ваши игры его убивают, — огорошивает, и мне еще хуже становится.

— Я не играю с ним, — пытаюсь настоять на своей четкой позиции.

— Возможно, но… Он в пропасть срывается.

— Для излечения ему хватит нескольких девчонок, — все же озвучиваю наболевшее.

— Да если бы, — с такой горечью чертыхается Зур, — я бы ему каждый день сам шлюх оплачивал, лишь бы Верст в адеквате оставался.

— Тем, — сглатываю, потому что продолжать не хочу и не могу. Меня медленно клонит в пучину самобичевания и гнобизма. Что я, такая сука, парня довожу. Да так умеючи, что ему жизни нет… И даже трах на стороне соседу не помогает и не спасает.

— А в чем я виновата?

— Ты виновата тем, что ты есть, Ир. Не дура, знаешь все…

— Наверное, больше дура, чем все полагают, но не знаю… Лад, спасибо, Зур. Я тебя услышала.

— На квартире может быть, но я не могу к нему сейчас сорваться, — заминка. — Возможно, с очередной девицей завис.

Больно. Прям удар под дыхалку.

Черт! Не хотела ничего подобного слышать. Думаю, Зур специально слова подбирает, проверить мою вменяемость.

Что ж, сам виновата. Напросилась… Проглочу боль и обиду.

— Думаю, ты мне и адрес скинешь? — медленно доходит размытый план Артема, как жахнуть мне по нервам и чувствам сильнее, ну и… друга, словно невзначай, раскрыть… С его очередными потрахульками.

— Запоминай, — с подозрительной снисходительностью. Диктует адрес. Район знакомый, близкий к универу.

— Спасибо, — лживо благодарю.

— Надеюсь, в этот раз точки будут поставлены жирнее, — будто сам себе, но с надеждой, что я услышу и теперь уже точно сделаю решительный шаг.