Непримиримые 2

Обиженно непонимающе через «не хочу», фокусируюсь. Смахивает на уборную кабинку. Небольшую, но просторную. С одним толчком и мойкой со столиком, на котором сижу.

— Блин, Селиверстов, тебя только туалет возбуждает?

— Не то слово, а если еще и ты прилагаешься к нему, то меня не шуточно распирает. Только сейчас мой нездоровый голод в рамках туалетной кабинки полностью не утолить. Так что хватит… потерлись друг о друга — домой пора.

— Угу, — криво усмехаюсь, но никуда не собираюсь, еще и грамма удовольствия плотского не получила. Ладошками шарюсь по груди его крепкой, по торсу и проникаю под джинсы и резинку трусов.

— И поговорим!.. — строго и повелительно, но на последнем слове обрывается фраза, и Игнат сдавленно стонет, будоража кровь интимной хрипотцой крайней степени возбужденности, ведь я ловко хозяйничаю рукой в его плавках:

— И поцелуи будут? — жадно впитываю его реакцию, растекаясь от счастья, что могу им управлять так же, как и он мной. Это дурманит, пьянит — алкоголь ни в какое сравнение не идет. Вот от чего реальный швах мозгам!!!

— Мгм, — опять натужно выдыхает, — всю, — затаивается, когда стискиваю грубее его плоть, — с ног до головы зацелую, — а это уже угроза.

— И залижешь? — стыд я давно потеряла где-то за пределами коридора к уборным вип-этажа клуба.

— Мгм, — с рыком, воздевая глаза к потолку. — Все же нихрена ты не невинна, порочность моя зажигательная.

— Заразилась, — не без удовольствия, продолжая исследовать твердую, пульсирующую плоть. И плевать, что щеки горят, а у самой в трусиках уже зыбь хлюпающая. — Внутри у меня так жарко, — шуршу, губами утыкаясь в распахнутый ворот рубашки Игната. Блуждаю губами, языком дорожку очерчиваю вверх, по шее, к уху. — Кто бы потушил пожар… — и мочку прикусываю.

— Ир-р-р-р, кончу щас, — качает прочь бедрами, лишая меня столь лакомой игрушки, и лучшим доказательством служит даже не его вой, а то, с какой жадностью продолжает исследовать мое тело. Под стать мне, упиваясь близостью и возможностью ЭТО делать. Надсадное дыхание, захмелевший от похоти взгляд. — Чокнутая. Ириш, — с мукой. В шею… И тоже прикусывает, да так, будто хочет до оргазма довести острыми ощущениями. Откидываю голову назад, подставляясь его ласкам, ныряю в омут, где главенствую инстинкты и голая похоть.

— Я дышать боюсь, дура, — сквозь новую волну дурмана прорезается хриплый голос. — От сердечного приступа могу загнуться, ну или от паралича, что вот-вот меня накроет, — с придыханием и новым укусом измученного уха. — Столбняк, стояк… Если тебе легко дается наша близость, мне мало будет секундного перепиха…

— Почему секундного? — всхлипываю позорно, когда его губы болезненно жалят мочку уха, перебираются на скулу, таранят рот.

— Потому что кончу, только в тебе окажусь, — глухая горечь в губы. — Я хочу так сильно, что сознание теряю.

— Специально дразнишь? — недоверчиво чумею от признаний. Меня аж потряхивает от желания ощутить в себе Игната. Вновь руками облизываю каждый сантиметр его тела, который могу зацепить. По гладкому торсу, пальцами одной пробежавшись по поросли волосков и не отказывая себе в беззастенчивом порыве, проникаю туда, куда указывают, задавая направление: — Войди… а.

— Таблетки пьешь?

— М? — стопорюсь от неожиданности.

— Ир, — за подбородок, нетерпеливо чуть помотав, Селиверстов заставляет вынырнуть из трясины желания. — Таблетки? — Пауза. — Противозачаточные?..

— Нет, — все же в недоумении.

— Бля***, - не то радость, не то расстройство и во взгляде, и в нецензуре, ласкающей слух.

— Я же сказала, ни с кем не сплю. Зачем нужны противозачаточные? — поясняю мысль.

— У-у-у, — сквозь зубы тянет, упираясь лбом в мой. Опять непонятная эмоция у парня.

— Разочарован? — уточняю растерянно, не понимая, почему мы не трахаемся до сих пор, а ведем дикий по неуместности разговор.

— А-то, — отдает ядом, — я ведь до последнего себя убеждал, что ты дрянь, и сук*** развратная. Прости, — винится скупо.

— Да я вообще-то такая, — не хочу, чтобы сомневался. — Мои поступки подтверждают это. Я на тумбе сортира, в совершенном неадеквате и желании просто трахаться.

— Мгм, — соглашается хриплым смешком, любовно облизав взглядом. — Дрянь, но моя. Сук***, но, моя…

А вот и бальзам.

Чуть слезу не пускаю. Лащусь о его щетинистую щеку, медленно сходя с ума.

— Моя, — утверждает самодовольно. — Моя…. - расщепляют душу молекулы. — Моя! — исступленно. — Моя? — с затаенной надеждой и явным желанием услышать признание. — Ведь моя?..

Не скажу… Пусть мучается, но киваю. Много, часто, потому что клинит…

— Бл***, - ворчит задумчиво. Ловко обшаривает свои карманы, а выуживает презерватив с таким счастливым и шумным выдохом, будто уже кончает.

— Ого, в этот раз до меня донес? — не сдерживаю язвы. — Нигде по дороге не потерял? Не примерял? Не надувал… не наполнял…

— Старался, — не без гордости. Проворно открывает зубами.

— Ух, сразу видно, опыт… — сарказм попер, как из рога изобился. Блин, ну как не восхититься такой сноровке?

— Хочешь об этом поговорить?.. — прищуривается Игнат, тормозя с занятием.