Непримиримые 2

Выхожу из машины неторопливо. На самом деле, пока не придумал, что бы такого сказануть. Прокручиваю на пальце ключи. Ирка поднимается в рост, подбоченивается:

— Ты что, гонял?.. — продолжает напирать.

В этот самый момент меня спасает скрип двери и взволнованный голос Сергея Николаевича. Даже не знал, что могу обрадоваться появлению и вмешательству соседа:

— Ир, ты тут?

Действую на автомате, точнее на животных инстинктах дикого, голодного зверя, в чью ловушку угодила жертва. Притягиваю за грудки Ирку, рывком усаживаю на капот и вклиниваюсь между ее расставленных ног. Возмутиться или затрепыхаться она не успевает, но рот открывает… поэтому затыкаю, как мечтал весь день — сминая ее губы своими. Жадно и напористо.

Пусть и у нее из-за поцелуя башню сорвет, как у меня, когда ее касаюсь. Не все мне одному страдать!

— Ир?.. — вроде что-то такое звучит, но от гула крови в голове не уверен. Мне уж пох, что происходит вокруг. Слишком хорошо, слишком пьянительно. Слишком МОЯ…

И если вначале Королек торопеет, то уже через несколько секунд ощущаю ответ. Робкий и мягкий… Ногами обвивает торс, руками притягивает за шею. От этого вообще срывает крышу — со стоном вторгаюсь языком.

М-м-м, хочу хоть так поиметь рот своей недотроги!

Досадливо рычу, когда Ирка устраивает настоящую битву, не позволяя засадить и доказать, что я в доме хозяин. Точнее, в ее глотке… Применяет разные ухищрения и даже кусается, дергает за волосы. Мычу от боли, но продолжаю схватку. Она меня буквально доводит до порочного сумасшествия. Даже мелькает шальная мысль разодрать на Ирке всю одежду к чертовой матери, прямо сейчас.

Поцелуй уже на грани болезненной похоти — мое хозяйство требует вырваться из плена одежды. Оно мечтает оказаться в Ирке… теплой, узкой, влажной. Стенаю от помутнения рассудка, от каменного напряжения в паху.

Королек начинает откровенно брыкаться, но только сдается на милость триумфатора — я наконец добиваюсь своего. Правда, меня вполне устраивает одноразовое глубокое проникновение грубоватым толчком в рот, а дальше смакую победу и деликатно вкушаю ее, теперь уже податливые, губы. Аккуратно исследую языком, опять завязываю войну с ее, а когда Ирка начинает стонать и ерзать, понимаю, что еще чуть-чуть, и мне будет плевать на всех и вся, я реально возьму ее прямо тут…

Лишь грохот затворяющейся двери заставляет немного протрезветь от похотливого дурмана, ну и проснувшаяся мстительность Королька — Ирка просто клацает зубами. Язык успеваю убрать, но губу сильно прихватывает.

Мою! И без того больную! Губу!..

— Ау-у, — взвываю, прижимаю ладонь ко рту, ясно ощущая привкус металла.

Но вместо сострадания или хотя бы извинения на меня обрушиваются кулаки: на грудь, на плечи, на пресс, и даже голову. И пока пытаюсь сообразить, как образумить дикую кошку, она мне еще и затрещину дает. Смачно так, со свистом воздуха, пока ладошка летит по воздуху. Хлестко, тяжело, с размаху. Словно подачу силовую подает. А если учесть даровитость Королька в волейболе, то получается оглушающе больно.

Бл**, теперь все болит: и голова, и лицо, и губы, и тело, и пах…

— Ты в конец оборзел! — задыхается гневном Ирка. В глазах плещется негодование, щеки алеют, губы подрагивают, и на них, между прочим, виднеется кровь. Моя! Кровь!

Королек спрыгивает с капота. Брезгливо утирает рот рукавом.

— Ты фама насяла иг’у, — мычу, все еще не в силах говорить нормально; бросаю взгляд на ладонь — и вправду кровь. Облизываю припухшую губу — щиплет.

— Но не также… — возмущается Ирка, всплеснув неопределенно руками.

— А я не виноват, фе када тея кафаюсь, мне пзд*" как кышу йвет! Нап’очь йвет! — выплевываю свою злость, хотя совершенно не хочу признаваться девчонке в столь сокровенном.

Королек открывает рот, чтобы ответить, но только дышит рвано, словно не находит, что сказать. Несколько секунд пилит меня подозрительным взглядом. Суживает глаза, словно раздумывает, что бы еще такого болезненного сделать, но вместо этого вырывает ключ, который до сих пор сжимаю в кулаке, и порывисто покидает гараж.

Мне приходится некоторое время переждать тут. Охладиться, кровь остановить, мозг в порядок привести, постучавшись головой об стену и мечтая, чтобы моя гребанная плоть усмирилась.

Бл**, мне было хорошо вот без таких страстей, без такого спермонакала! Хочу свою жизнь обратно! Меня все устраивало!

Еще разок пинаю стену и иду в дом.

— Всем привет, — бросаю скупо и быстро, проходя зал и устремляясь наверх.

— Игнат, — догоняет окрик мамы. — А ужинать?

— Устал. Помыться хочу…

Ирина уже битых полчаса ковыряюсь в тарелке с рисом и мясом, но до сих пор не могу отойти от случившегося в гараже.

Игнат сказал, что у него из-за меня крышу рвет?! Это смешно…

Не верю!!!

К тому же парень реально неадекватен. Он… он больной. Возле универа грозил… да так, что напугал не на шутку, а дома опять соблазнял…

Семь пятниц на неделе! Полоумный с острой формой кретинизма!

Хотя, он же говорил только про спектакль для глаз родственников, ничего более… Зачем же я накручиваю?..