Непримкнувший. Воспоминания

– А меня никто не приглашал.

– Ну, это значит, мои хлопцы маху дали.

Сделавшись Первым секретарем ЦК, Н. Хрущев начал планомерно осуществлять гигантскую перестановку кадров в стране: от секретарей ЦК и союзных министров до секретарей обкомов и горкомов, председателей исполкомов и хозяйственных органов.

Хрущев без особых стеснений говорил, что нужно убрать «маленковских людей» и всюду расставить «свои кадры». Состав выдвигаемых новых работников был очень пестрый. Часто совершенно случайные и ничем не примечательные люди вдруг по воле и прихоти Хрущева назначались на сверхответственные посты. Иногда здесь происходили вещи поразительные. Но как только Хрущев укрепил свое положение, он получил возможность учинять такие поразительные вещи беспрепятственно. И он широко использовал это в своих честолюбивых целях.

Вот пара примеров из сотен такого рода нелепостей.

И.И. Кузьмин. В молодые годы работал учеником столяра, слесарем. Затем окончил Военно-электротехническую академию. Далее работал на Прожекторном заводе и в Комиссии партийного контроля. Затем перешел на работу в Совет Министров СССР по вопросам сельского хозяйства и заготовок (!), а оттуда – в ЦК партии на вопросы машиностроения (!). Это был очень юркий и пробивной человек, не обремененный высокими морально-этическими принципами.

Когда Хрущев затеял свою грандиозную эпопею с совнархозами, И. Кузьмин всюду восхищенно причитал: «правильно, Никита Сергеевич», «замечательно, Никита Сергеевич», «все восхищены вашими идеями, Никита Сергеевич, и ждут скорейшей организации совнархозов»…

Это и решило судьбу Кузьмина. На одном из заседаний Президиума Н. Хрущев вдруг предложил назначить Кузьмина не больше и не меньше как Председателем Госплана СССР. Я (тогда секретарь ЦК и кандидат в члены Президиума) взял слово и сказал:

– С момента организации Госплана и на протяжении трети века во главе Госплана стояли выдающиеся деятели Коммунистической партии, образованные марксисты-экономисты, такие как Глеб Максимилианович Кржижановский, Валериан Владимирович Куйбышев, Валерий Иванович Межлаук, Николай Алексеевич Вознесенский и другие.

Теперь предлагается – Кузьмин. Ведь он же совершенно невежественный человек в вопросах экономической теории. Как же может человек, девственный в политической экономии, руководить составлением народно-хозяйственного баланса, добиваться предупреждения диспропорций, возглавлять работы по составлению Генплана? Ведь он же понятия не имеет, с чем это едят. Над нашим госаппаратом пронеслось немало бурь. Было немало всяких, в том числе и скороспелых реорганизаций. Но, к счастью, сохранялся незыблемо Госплан – мозговой центр экономической жизни страны. И это предохраняло нас от многих бед.

Назначить Кузьмина на Госплан – это значит загубить все дело народно-хозяйственного планирования.

Хрущев был взбешен. На очередном (июльском) Пленуме ЦК он с возмущением повествовал, как «Шепилов, с профессорским высокомерием, разделывал под орех нашего замечательного работника товарища Кузьмина». И. Кузьмин был назначен председателем Госплана СССР. Он стал очень значительным лицом в союзном правительстве.

Но прошло немного времени, и все увидели то, что и должны были увидеть: да ведь король-то голый!

Хрущев поостыл. И на одном из заседаний Президиума он заявил:

– Я бы Кузьмину не то что Госплан или народное хозяйство, я бы ему кухни своей не доверил.

Кузьмина потихоньку куда-то сплавили.

Хрущев, как очень трезвый и очень практичный человек, без всяких иллюзий подходил к механизму партийного руководства и государственного управления. Он, конечно, постоянно и велеречиво говорил о «решающей роли масс», о том, что «его величество – народ, а мы только слуги народа», «все решает партия», «все мы – люди государственные и подконтрольные партийным массам», «у нас – коллективное руководство, все решает коллективное мнение, большинство» и т. д.

Таковы были его слова. Но дела его шли в кричащем противоречии с этими словами. При расстановке кадров его меньше всего интересовали вопросы развертывания инициативы и жизнедеятельности партийных масс и органов, Советов, профсоюзов, комсомола. Он не раз с циничной прямотой говорил:

– При чем здесь народ? Кого мы будем спрашивать? Что скажем, то и будут делать…

И он прежде всего и больше всего заботился о том, чтобы в партийных и государственных органах, обладающих непосредственной и реальной властью, находились преданные ему люди.

Я упоминал уже, что после смерти Сталина и казни Берии во главе органов государственной безопасности поставлен был преданнейший сатрап Хрущева – И.А. Серов. В соответствии с этим произведены были и другие назначения и перемещения в системе МГБ. Теперь Хрущев мог быть уверенным, что с этой стороны ему не угрожает никакая опасность и его телохранители не могут превратиться вдруг в его тюремщиков.