Непримкнувший. Воспоминания

Но в бытность нашу в Китае традиционная китайская вежливость проявлялась всюду, и очень наглядно. О ней много рассказывал нам и посол Юдин. Вспоминаю один из таких рассказов:

– Вот вы, Дмитрий Трофимович, главный редактор «Правды». Я тоже редактировал газеты, журналы, книги. Так что мы знаем наши редакционные нравы. Как у нас обычно обращаются с авторами? Получили в редакции рукопись статьи или повести. Прочитали: слабо. Ее бракуют. Иногда письменно сообщают автору, что напечатано не будет. Но гораздо чаще редакция автору ничего не сообщает, и он сам в процессе хождения по мукам устанавливает, что материал его не пойдет.

В Китае это делается иначе. Получили статью. Прочитали: не годится. И вот редакция пишет автору примерно такое письмо:

«Достопочтимый брат наш, светлейший Ху Хэ! Мы прочитали Вашу статью. Мы поражены и ослеплены силой идей, которые она излучает. Мы считали бы для себя великой честью опубликовать Вашу статью в нашем журнале, но мы убеждены, что если мы это сделаем, то впредь ни один китаец ничьих иных статей читать уже не захочет. Ввиду этого и не желая лишать читателей возможности знакомиться и с другими произведениями китайской словесности, мы покорнейше просим Вас согласиться, чтобы Ваша статья не печаталась в нашем журнале».

И вот через 10–12 лет в газетах начали публиковаться примерно такие сообщения:

«Знаменитая китайская писательница Дин Лин, испытавшая в свое время террор гоминьдановских властей, заподозрена в недостаточной приверженности идеям Мао Цзэдуна и в буржуазности. Ее направили в провинцию для трудового перевоспитания. Здесь в общежитиях и казармах она моет полы, стирает белье, подвергаясь постоянно грубым оскорблениям».

«В Пекине, недалеко от вокзала, хунвейбины повесили на шею старухи плакат с надписью: «Выученица чужестранцев» (она окончила университет в Германии). Затем ее поставили к дереву под портретом Мао и исполосовали ремнями до крови».

«Все, что не отражает мыслей Мао, надо уничтожать» – с этим лозунгом хунвейбины громят по провинциям партийные комитеты, избивают партийных работников. Они разрушили памятник Пушкину в Шанхае. Под флагами борьбы с буржуазией и чужестранцами они заставляют женщин обрезать косы, встречных – разуваться и выбрасывать обувь (ботинки – из Гонконга)».

Читая все это, я думал: что же произошло с традиционной и феноменальной китайской вежливостью? Как на китайской почве могли появиться деяния хунвейбинов и цзаофаней? Какой переворот произошел в душах молодежи, в душах части великой нации вообще и если произошел, то почему?

И я снова отвечал себе на вопрос вопросом же: а что произошло с частью великой немецкой нации – давшей миру Маркса и Энгельса, Гете, Шиллера, Бетховена? Ведь не только Гитлер, Геринг, Геббельс, Гиммлер повинны были в чудовищных злодеяниях фашизма. В создании человекоистребительных печей лагерей смерти, в организации фабрик по изготовлению изделий из человеческой кожи и волос, в превращении огромных густонаселенных районов Советской страны в «зоны пустыни» принимали участие миллионы немцев.

Как же и чем могли в такой мере растлить души этих миллионов? Очевидно, что главным сильнодействующим ядом оказалась здесь идеология буржуазного национализма. Германия – превыше всего. Немцы – избранная нация. Германии самим Богом и историей предначертано установление господства над миром. На этих великодержавных дрожжах и взращивались нацисты, эсэсовцы, операторы газовых камер, поджигатели деревень и прочие погромщики.

Идеология великоханьского шовинизма усиленно насаждается в современном Китае. Китай-де – это самая древняя, самая великая, самая могучая, самая… культурная страна мира. На молодежь Китая возложена великая историческая миссия преобразовать на основе учения Мао не только Китай, но и весь мир. Эра Запада заканчивается. Начинается великая китайская эра.

Два последующих дня ушли у меня на дела журналистские. Корреспондентский пункт «Правды» находился на улице «Сладкого колодца». Ветхое деревянное строение. Окна затянуты вощеной бумагой. Все очень бедненько.

Корреспонденты «Правды» Михаил Домогацких и Всеволод Овчинников поведали мне, что после поездки главного редактора «Жэньминь жибао» в Москву положение их несколько улучшилось. Редакция «Жэньминь жибао» помогает им в организации поездок по стране и в получении информации для «Правды». И тем не менее работать приходится в очень трудных условия. Довлеет старое.

А именно: при каждом выезде в провинцию нужно получить разрешение полиции. В этом разрешении точно указывается, в какой пункт разрешена поездка корреспондента, с какой целью, срок ее и с кем предполагается вести беседу. На разрешении почему-то ставится штамп «Эмигрант». Но после поездки Дэн То в Москву он, сверх полицейских документов, каждый раз снабжает едущих на места советских корреспондентов личными рекомендательными письмами, и на местах нас встречают с распростертыми объятиями.