Непримкнувший. Воспоминания

Так вот, пять лет прошло после Пленума 1957 г., я безупречно работаю, я международный обозреватель на собраниях, и вот XXII съезд, снова Хрущев – видя, что ничего не получается, дела не идут, – снова вытащил вопрос об антипартийной группировке. Звонок Ильичева секретарю парторганизации Абрамову: сегодня у вас партсобрание? Исключите Шепилова из партии. Тот: за что, мы не имеем к Д.Т. никаких претензий, кроме того, он сейчас болен… «Выполняйте указание ЦК». Причем мне даже не сказали, что будет партсобрание, я узнал ночью – приходит одна из сотрудниц и говорит: вас сейчас исключили из партии.

Через какое-то время тот же Ильичев звонит Скрябину, ученому секретарю Академии наук СССР, и еще Несмеянову, президенту: у вас общее собрание сейчас? Лишите Шепилова звания члена-корреспондента. (Это все мне Несмеянов рассказал.) И опять я даже не был поставлен в известность.

И, как у нас тогда полагалось, в обоих случаях все решалось единогласно.

Потом несколько президентов – сам Несмеянов, Александров – сделали все, чтобы изменить положение дел.

Накануне последней поездки в Пицунду Хрущев проводил заседание Президиума, не зная, что это последняя его поездка, и подводил итоги своей деятельности. В том числе – по сельскому хозяйству еще не решено у нас, но нет у нас арестов; антипартийную группу разгромили, но разгромили вовсе не потому, что они против меня были – а за 37-й год, за репрессии, вот за что. Конечно, Шепилова мы (это буквально – Яков Малик сказал мне, зав. Общим отделом ЦК, который был на этом заседании) зря присобачили к этому делу. Шепилов-то не имел никакого отношения к репрессиям. Поэтому я его хочу принять, выслушать и назначить его ректором Академии общественных наук.

Он поостыл и понял, что если уж я готовил решения ХХ съезда, то… Так или иначе, я был исключен из партии 21 февраля 1962 г., а восстановлен 18 февраля 1976 г. КПК при ЦК КПСС. И только 22 марта 1991 г. восстановили в Академии наук СССР.

Из наброска плана дальнейшей работы над книгой

Цифры, видимо, означают страницы существовавшей и утраченной рукописи.

«Лебединая песнь в дипломатии», глава № 14, рукопись в 297 страниц.

Египет. Вывод войск из зоны канала.

1. Прием послов 57–58

2. Душа к дипломатии не лежала

3. Готовился к докладу на сессии 59

4. Первое время совмещал МИД и идеологическую работу в «Правде». Дела здесь явно не шли. Хр.: что есть Поспелов, что его нет.

5. Доклад на Сессии Верховного Совета.

6. Избрание меня снова секретарем. Я и был фактически. Вернулся в свою стихию.

7. Назначение Громыко (дать его характеристику, сравнить Литвинов – Чичерин – блестящие министры).

Упоминаются также главы «В Германии» – фрагменты из нее смотрите ниже, по времени описываемых событий она предшествует «китайским» главам, и не найденная в архиве глава «Пробуждение муз». Она, скорее всего, должна была идти после «Лебединой песни» (смотрите «избрание меня снова секретарем» – на посту секретаря ЦК по идеологии и культуре до и после МИДа Шепилов занимался как раз «музами»).

В Германии

Отрывки из главы, которую сам Дмитрий Шепилов считал неудачной и поэтому не дорабатывал, в том числе стилистически

Конец 1953 г. ознаменовался для меня радостным событием: 23 октября меня избрали членом-корреспондентом Академии наук СССР по отделению экономических, философских и правовых наук. Этому предшествовала многомесячная процедура выдвижения кандидатов научными учреждениями, изучения академиками-экспертами научных работ каждого кандидата. (К этому времени было опубликовано более 80 моих книг, брошюр, статей по политической экономии, аграрному вопросу, по проблемам государства и права). Процедура обсуждения и тайного голосования кандидатов на отделении и т. д.

Прошло 14 лет со времени присвоения мне звания профессора политической экономии (в 1939 г.). Теперь высшая научная ассамблея страны – Общее собрание Академии наук СССР – удостаивала меня чести избрания в состав академии. Это снова возрождало мои надежды и укрепляло мои намерения просить ЦК вернуть меня на научную работу. Но мощная река жизни все затягивала мою утлую лодку в русло главного политического течения.

20 апреля 1954 г. открылась первая сессия нового состава Верховного Совета СССР. На этой сессии я был избран председателем Комиссии по международным делам Совета Национальностей Верховного Совета СССР. С этого времени, в связи с последовавшими затем поручениями, вопросы внешней политики стали отнимать в моей работе все больше времени и сил.

Первая сессия в определенном отношении была примечательной, на ней уже не с местной, или сельскохозяйственной, а с общеполитической речью выступил Н. Хрущев.