Непримкнувший. Воспоминания

– Очень способный конструктор вооружений Симонов (речь о главном конструкторе одного из заводов вооружений С.Г. Симонове. – Д. Ш.). А почему мало фигурируют уральские артиллеристы? У нас отстает тонкая промышленность: измерительные приборы и прочее. Надо это дело поощрять. Тут все еще монополисты швейцарцы. А как у нас с хлопкоуборочной машиной? Вот тут говорили об Америке: продолжает ли она держать курс на паровозы. И так говорят, что можно подумать, будто мы уже изучили Америку и хорошо ее знаем. Конечно, это не так…

Как-то на одном из заседаний, когда какое-то представление на Сталинскую премию было недостаточно обоснованно, Сталин обратился с вопросом, кажется, к министру Кафтанову:

– Вы как считаете, какая премия выше: Нобелевская или Сталинская?

Кафтанов поспешил ответить, что, конечно, Сталинская.

– Тогда, – сказал Сталин, – надо представлять на премию обоснованно. Мы ведь здесь не милостыню раздаем, мы оцениваем по заслугам.

Но в общем он был щедр на премии. И когда при одном из рассмотрений вопроса о премиях Сталина спросили, как быть: народный артист А.Д. Дикий представлен сразу на две премии – за спектакль в Малом театре «Московский характер» и за кинокартину «Третий удар», Сталин ответил:

– Ну что же? Значит, заработал. Что заработал, то и нужно дать.

На всех заседаниях ЦК, на которых мне довелось быть, Андрей Александрович Жданов вел себя очень сдержанно и осторожно. И это вполне понятно. С 1944 г. А. Жданов переходит на работу в ЦК партии. Неиссякаема была его инициатива в постановке крупнейших идеологических проблем. Его выступления, доклады, беседы по вопросам философии, литературы, искусства, международным проблемам все увеличивали его популярность в партии и в народе.

В это время Г. Маленков был отставлен от работы в качестве секретаря ЦК и пребывал в Совете Министров СССР более или менее не у дел. Руководство всеми отраслями партийной работы по линии Секретариата ЦК осуществлялось А. Ждановым.

Сталин очень сблизился с Ждановым. Много времени они проводили вдвоем. Сталин высоко ценил Жданова и давал ему одно поручение за другим, самого разного характера. Это вызывало глухое раздражение со стороны Берии и Маленкова. Их неприязнь к А. Жданову все возрастала. В возвышении Жданова им мерещилась опасность ослабления или потери доверия к ним со стороны Сталина.

Такая опасность представлялась им порой грозной еще и потому, что к Жданову питали большие симпатии наиболее влиятельные, марксистски образованные и просвещенные люди в Политбюро – В. Молотов и Н. Вознесенский. Поэтому цель была ясна: любыми средствами ослабить доверие Сталина к Жданову, на чем-то дискредитировать его и устранить с положения первого секретаря ЦК после Сталина. Это означало бы вместе с тем ослабить или даже подорвать доверие Сталина к Молотову и Вознесенскому. А это – путь к дальнейшему возвышению Берии – Маленкова.

И они пристально следили за ситуацией и не упускали ни одной возможности, чтобы положить гирьку на свою чашу весов.

При патологической мнительности Сталина и ревнивом охранении им своей абсолютной монополии вождя для таких действий всегда находились возможности. Тем более что А. Жданов, В. Молотов, Н. Вознесенский по своему моральному облику были полной противоположностью Берии или Маленкову или Хрущеву. Это были люди долга, одержимые в труде, лишенные любых элементов групповщины, фракционности, интриганства.

Блестящие выступления Жданова печатались огромными тиражами и передавались по радио. Выходили тома со статьями и речами В. Молотова. В 1948 г. получила Сталинскую премию 1-й степени теоретическая работа Н. Вознесенского «Военная экономика». Молотов и Вознесенский стали академиками. Уже только это давало возможность всемогущему Яго – Берии с лестью и вероломством сыпать соль на самую больную рану Сталина: Жданов себя популяризирует. Жданов хочет занять ваше место теоретика партии. Жданов группирует вокруг себя «своих» людей – ленинградцев и не только ленинградцев.

То же говорилось, полагаю, при всяком удобном случае о Вознесенском, о Молотове. Конечно, не так (до поры до времени) прямолинейно и открыто, а тоньше, хитрее, ядовитее.

Жданов знал обо всех этих интригах и часто выходил из равновесия. Он не раз приезжал «сверху» крайне озабоченный и расстроенный. Это сразу сказывалось на сердце. Он становился бледным и прозрачным. При рассказе о том, что было «наверху», он возбуждался, начинал прерывисто дышать и как-то жадно хватать воздух, словно его держало в своих когтях удушье. Но по соображениям такта он никогда не позволял себе сказать вслух что-нибудь недостойное о других членах Политбюро.

Скоро случай нанести больному Жданову удар представился. И притом с самой неожиданной стороны. Он был связан с Лысенко – и с выдвижением на политическую работу сына Андрея Александровича, Юрия Андреевича.