Непристойная рукопись

И далее барон заговорил едва ли не теми же словами, что сам Бланшар успел повторить себе не единожды. Речь шла о его месте в высшем обществе. Баретт тактично намекнул, что при всей популярности и богатстве писатель до сих пор не стал своим для солидных людей. Но это можно исправить, и вовсе не так сложно, как кажется. Эжену попросту надо жениться. Да-да, жениться на приличной девушке из семьи с достойной репутацией. И лучше всего, если невеста, кроме приданного, сможет преподнести жениху титул. Бланшар едва не открыл рот – так его удивила речь барона. Он совершенно не думал о браке и не стремился менять свою жизнь. Но Шарль Баретт и скромно молчавший до этого момента Леон Реманжу буквально утопили его в веских аргументах и явных преимуществах такого выбора. Да и искать не нужно – взять хотя бы мадемуазель Ардан Леже. Представьте, род Ардан Леже имеет богатую родословную, и малютка Элен носит титул графини. Но, как часто происходит в жизни, с глубоко порядочными людьми случаются неприятности, состояние семьи оставляет желать лучшего. К тому же бедняжка рано осиротела и воспитывается тётушкой. Вполне приличной и крайне набожной дамой. Но, так же как и племянница, она стеснена в средствах. Это и явилось основной причиной, по которой двадцатилетняя Элен до сих пор не вышла замуж. Тётушка категорически не желает выдать племянницу за простого человека со скромным положением.

– Хм, стало быть, меня вы не относите к простым людям, – улыбнулся Бланшар.

– Не пытайтесь поймать меня на слове, – рассмеялся барон. – Во-первых, вы знаменитость, а во-вторых, обеспечены куда лучше многих знатных господ. Уверен, что с помощью Реманжу этот брак будет на руку всем. Вы получите супругу, с которой не зазорно появиться в обществе, наделённую кроме прекрасного воспитания ещё и титулом. Вы глазом моргнуть не успеете, как ваша репутация вмиг изменится к лучшему, и двери домов самых уважаемых людей распахнутся перед вами.

– Господин барон, я очень признателен вам за совет. Я не должен тотчас принять решение? – краем губ улыбнулся Бланшар.

– Конечно, друг мой. Но и размышлять слишком долго не стоит, боюсь, за это время ваша репутация погибнет окончательно, и мало кто из приличных девиц отважится на брак с вами.

Эжен хмыкнул и, натягивая перчатки, протянул:

– Надеюсь, мадемуазель недурна собой или в первую брачную ночь я буду поливаться холодным потом со страху?

Барон и его секретарь рассмеялись. Ох уж этот проказник Бланшар, право же, творческие люди такие негодники.

– Не волнуйтесь, Эжен, малютка Ардан Леже очень мила.

Бланшар не стал слишком долго вдаваться в размышления: раз Шарль Баретт гарантирует, что брак махом решит проблему, отчего бы и нет. В конце концов, когда-то ему всё равно пришлось бы жениться. Выпроводив очередную потаскушку, он довольно потянулся и внезапно подумал, что девушка, воспитанная в строгости, наверняка невинна. Надо же, девственниц у него никогда не было. В квартале бедноты, где он провёл юность, они почти не встречались. Экое упущение при его любви к разнообразию. Ну ничего, теперь он закроет и этот пробел.

Гектор Дюмонтейль, прикрыв набрякшие веки, наслаждался теплом камина в кабинете Эжена. После очередного занятия ему предстояло тащиться по холодной заснеженной улице больше часу, пробираясь к бульвару Османа, где он снимал комнату.

– Стало быть, решили остепениться сударь? – протянул он.

– Скорее всего, – пожал плечами Бланшар. – Раз уж по-другому этим чванливым выскочкам не угодишь.

– Не слишком хороший способ, – буркнул Дюмонтейль.

– Отчего же?

– Насколько я успел узнать вас, сомневаюсь, что благовоспитанная девица будет счастлива. Да и вы не созданы для брака.

– Вот это откровенность. Вы решили повторять все бредни, что обо мне болтают? Если я люблю проводить время в развлечениях, это вовсе не делает меня чудовищем вроде «Синей Бороды».

– Оставьте, сударь, – вяло махнул рукой Гектор. – Интрижки с девицами здесь ни при чём. Вы не умеете любить, а с этим уж ничего не поделаешь.

– Ах, Дюмонтейль, вы неглупый человек, но сейчас несёте полную чушь. Любовь – не что иное, как простая жажда обладания, – уверенно бросил Бланшар, процитировав одного из своих персонажей, но явно намекая, что фраза принадлежит лично ему.

Гектор покачал головой.

– Вы лишний раз доказали мою правоту, сударь. Оттого что в вас нет этого чувства, вы отвергаете его наличие у других. Ну что, стало быть, вы решили вступить в брак, и я вам больше не нужен. Думаю, у вашей будущей супруги есть все необходимые знания по части этикета и хороших манер.

– Хм, сказать откровенно, Гектор, мне немного жаль расставаться с вами. Вы оказались недурным учителем и с вами было забавно поболтать. Возьмите деньги. Здесь гораздо больше, чем договаривались, в знак моего расположения к вам.

Припухшие веки Дюмонтейля дрогнули.

– Послушайте, Эжен, я не возьму плату, к чему мне деньги, если я всё равно пропью их. Не могли бы вы… подарить мне книгу? Я понимаю, что она стоит очень дорого, но…

Тщеславие автора мигом победило рассудочность, и глаза Бланшара сверкнули.