Нептида: Искупление

— Евгенику, — спокойно заметил диктатор. — Это называется евгеника. Я не бог, но Архитектор нового общества — это верно. Но ты заблуждаешься в другом — прежние люди не были равными и не каждый из них заслуживал в прошлом и заслуживает сейчас так называемого «спасения». Какой смысл сберегать конкретную особь, одновременно разрушая биологический вид? Зачем спасать насильников, убийц, воров или имеющих тяжелые наследственные болезни?

— Может быть потому что все они люди?

— Да, биологически все люди похожи, но они разные в духовном плане. Душа — это вид энергии и накопитель информации. Если не пропалывать сорняки, то зарастает вся грядка! Это не я придумал! Люди сами тысячелетиями ведут себя также по отношению к растениям и животным — они постоянно культивируют новые сорта и породы, улучшая их качества. Вот только кто, в отсутствие Бога, будет улучшать самих людей?!

— И ты решил, что это ты? — Джейн улыбнулась, давая понять что подобная мысль звучит для нее наивно и глупо.

— Я не выбирал для себя такой путь, — покачал головой тот, кто называл себя Великим Архитектором, — Но раз уж судьба распорядилась таким образом, что дала мне в руки такое право, то я воспринял это как обязанность. Моей целью не было «вершить судьбы» людей, я лишь должен был заместить собой механизм естественного отбора, который практически перестал действовать в результате существенного облегчения социальных условий и преобладания в старом обществе вредных филантропических тенденций. Мы создали институт корпораций именно с целью предварительного отбора! Но, конечно, этот механизм оказался несовершенен и позже я отделил его от Витариума.

— И теперь новым миром правишь ты лично..

— Не совсем. Я создал Светлый разум…

— Что ты создал? — Джейн уже слышала это выражение от Жонга, но тогда не придала ей особого значения, потому что не поняла ее смысла. И вот теперь ей выпала возможность узнать всё из первых уст. — Я не уверена, что понимаю о чем ты говоришь.

Трипплхорн поднялся с кресла и прошел к мини — бару, искусно скрытому за голубой обшивкой корабля. Его сервоприводы тихо жужжали по мере того как он совершал какие — то движения — ходил, шевелил руками, наливал янтарную жидкость в бокалы. В этих звуках было что — то умиротворяющее и одновременно щемящее душу. Каково это должно быть каждую секунду слышать напоминание о том, что ты не совсем человек? Постоянно бередить старую, никогда не заживающую рану?

Джейн украдкой смотрела на отца и почему — то испытывала жалость. Его черные латы с большим изяществом были инкрустированы тонкими золотыми вставками, но несмотря на свою красоту они всё равно оставались лишь куском холодного титана. Было ли в нем что — то живое? И было ли его сердце также сделано из металла?

Архитектор вернулся к столу и поставил на него два широких бокала. Джейн не притронулась к своему, демонстративно замерев на месте, в то время как Трипплхорн с наслаждением сделал большой глоток. Затем он продолжил свою мысль:

— Понимаешь, я всегда сознавал, что мой век конечен. Я знаю, что выгляжу как машина, но в действительности экзоскелет лишь заменяет мои отсутствующие кости. Мне отрезало ноги, но также частично поврежденным оказался и спинной мозг. Чтобы выбраться из западни, уготованной мне тем кого ты называешь «дядя», я был вынужден ползти на руках двое суток. Я разодрал ладони не просто в кровь, я ободрал мясо с костей — но выжил! Мне пришлось ампутировать себе левую руку, которая внешне была абсолютно цела, но сигналы из позвоночника уже не поступали в нее. Несколько недель я смотрел на то как она висела словно плеть, постепенно теряя свою форму из — за отсутствия мышечной деятельности. — С тихим жужжанием он пошевелил механическими пальцами, задумчиво глядя на их кончики. — Странно, но иногда по ночам я всё ещё чувствую боль в несуществующей руке. А в моменты волнения у меня чешется кожа на пальцах, как будто старые раны затягиваются и зудят…

— Ты хотел рассказать мне про Светлый разум, — тихо напомнила Джейн, не столько потому что действительно хотела услышать про это, сколько желая нарушить невыносимую паузу, которая повисла в воздухе и давила на обоих непомерным грузом.

— Светлый разум… Я уже говорил тебе, что люди нуждаются в путеводных маяках. Не все, но большинство точно. В далекие времена такой нитью была воля вождя племени, позднее ее заменила религия. Несмотря на свою абсурдность, вера в богов, живущих на небе, продержалась удивительно долго, однако и она рухнула как только люди занялись наукой и смогли объяснить себе то, что раньше казалось мистикой и провидением. А когда они научились летать в небе, то даже у самых ярых и тупых слепцов пришло осознание простого факта о том, что на облаке никто не сидит. Так родилась мораль…

Трипплхорн вновь покрутил в пальцах стакан, слегка покачивая его и глядя на то как чуть маслянистая янтарная жидкость стекает по его стенкам. Затем он сделал очередной глоток.