Нераскрытая самость

Как ни странно, Церкви, призванные спасать индивидуальные души, тоже не гнушаются массовым действием, дабы изгнать чертей с помощью дьявола. По всей видимости, они не слышали элементарную аксиому массовой психологии о нравственной и духовной деградации индивида в массе, и по этой причине не слишком утруждают себя выполнением своей реальной задачи: помогать индивиду достичь метанойи, возрождения духа – Deo concedente[14]. К сожалению, не может быть никаких сомнений в том, что без духовного возрождения индивида невозможно духовное возрождение общества, ибо общество – это совокупность индивидов, нуждающихся в искуплении. Посему я вижу только иллюзию, обман в стремлении Церквей привязать индивида к какой-либо социальной организации и ввергнуть его в состояние ограниченной ответственности, вместо того чтобы вызволить из оцепенелой, бездумной массы и разъяснить ему, что он есть единственный важный фактор и что спасение мира состоит в спасении индивидуальной души. Попытки массовых собраний внушить ему эти идеи посредством массового внушения приводят к печальному результату: как только опьянение проходит, массовый человек быстро поддается влиянию другого, еще более очевидного и громкого лозунга. Лишь его индивидуальные отношения с Богом могли бы стать надежным щитом от этих губительных влияний. Разве Христос призывал к себе учеников на массовых сборищах? Накормив пять тысяч, обрел ли он последователей, которые позже не кричали вместе с остальными: «Распни его!» – когда зашатался даже камень по имени Петр? И разве Иисус и Павел не прототипы всех тех, кто, доверившись внутреннему опыту, пошел собственным путем наперекор всему миру?

Данный аргумент, разумеется, не означает, что мы должны закрыть глаза на ситуацию, с которой столкнулась Церковь. Когда Церковь пытается придать форму аморфной массе, объединяя индивидов в общину верующих и удерживая такую организацию от распада с помощью внушения, она не только оказывает огромную услугу обществу, но и дарует индивиду бесценное благо – смысл жизни. Эти функции, однако, как правило, только подкрепляют определенные тенденции, но не модифицируют их. К сожалению, как показывает опыт, внутренний человек остается неизменным вне зависимости от размера общины, к которой он принадлежит. Его окружение не может дать ему то, что он может получить исключительно ценой собственных усилий и страданий. Благоприятная среда, напротив, лишь усиливает опасную тенденцию ожидать всего извне – даже те метаморфозы, которые внешняя реальность не может обеспечить. Под ними я подразумеваю глубинные изменения внутреннего человека, которые так необходимы в свете массовых явлений нашего времени и еще большей проблемы перенаселенности, грозящей нам в будущем. Настало время спросить себя, из кого состоят массовые организации и что составляет природу индивида, то есть реального, а не среднестатистического человека. Ответы на эти вопросы, по всей видимости, могут быть получены только в процессе саморефлексии и никак иначе.

Все массовые движения, как и следовало ожидать, с величайшей легкостью скользят вниз по наклонной плоскости, сооруженной из больших чисел. Там, где много людей, безопасно; то, во что верят многие, без сомнения истинно; то, чего жаждут многие, наверняка достойно стремления, необходимо и, следовательно, хорошо. В шуме, который производит толпа, кроется возможность силой добиться исполнения желаний; сладостнее же всего мягкое и безболезненное скольжение назад, в царство детства, в рай родительской любви, в беззаботность и безответственность. Все решения принимаются наверху; на все вопросы есть ответ, и все потребности удовлетворяются должным образом. Инфантильное сноподобное состояние массового человека настолько нереалистично, что ему даже не приходит в голову поинтересоваться, кто платит за этот рай. Подведение баланса возлагается на высший политический или социальный авторитет. Последний охотно берет на себя эту функцию, ибо его власть тем самым возрастает; а чем больше у него власти, тем слабее и беспомощнее становится индивид.