Неравная игра

Возвращаюсь к делу и вытаскиваю несколько папок. И когда я уже готова отнести их на стол, мое внимание внезапно привлекает тихий скрип дверных петель. Я резко оборачиваюсь, и моя ноша тут же летит на пол.

Потому что я вижу в дверях фигуру мужчины в коричневом свитере и бежевых брюках.

Ноги у меня подгибаются, и лишь благодаря вмешательству великана я не оказываюсь на полу в компании рассыпавшихся папок. Снова смотрю на мужчину и крепко зажмуриваю глаза. Потом открываю их, однако он по-прежнему стоит на пороге.

— Тебе лучше положить папки туда, где ты их взяла, — произносит мужчина.

Я прекрасно понимаю, на кого смотрю, и его голос мне тоже прекрасно знаком, вот только это совершенно невозможно. Я просто не могу его видеть и слышать.

Визитер делает шаг в комнату, и свет подтверждает невозможное.

— Нет… не может быть… Нет…

В каких-то полутора метрах от меня стоит Эрик Бертлз — некогда мой близкий друг и наставник. Тот самый друг и наставник, на чьих похоронах я присутствовала полгода назад.

35

Несколько озадаченному Клементу все уже удается поддерживать меня в вертикальном положении. Что же до моего состояния, назвать таковое потрясением будет даже недостаточным.

Делаю нетвердый шаг назад и, вцепившись в каталожный шкаф, с раскрытым ртом таращусь на человека, который никак не может быть Эриком Бертлзом.

Хоть и незначительные, но некоторые отличия от столь знакомого мне лица все же имеются. Лицо нового действующего персонажа загорелое и обрамлено аккуратно подстриженной седой бородкой, а неизменные очки на нем отсутствуют. Еще этот старик более худой, килограммов на пять минимум, нежели Эрик. Тем не менее, несмотря на все эти мелкие изменения, а также на куда более существенное обстоятельство смерти моего друга и наставника, выглядит визитер пугающе на него похожим.

Мне хочется заговорить, но слов я не нахожу. Самозванец, однако, подобной проблемы не испытывает.

— Эмма, ты меня слышала? — строго произносит он. — Положи папки на место.

Делаю несколько судорожных вздохов, пытаясь осмыслить невозможное.

— Но ты же… Ты же умер… Утонул! Я была на твоих похоронах!

— Была, ну и что, — невозмутимо отзывается он. — Просто тело, что сейчас лежит под моим надгробием, не мое. Мне кажется, это должно быть очевидно.

Вот только мне мало что представляется очевидным, и это наверняка отражается на моем лице. Я смотрю не только на человека, на чьих похоронах присутствовала шесть месяцев назад, но и который решил возвестить о своем воскрешении в самое неподходящее время и в самом неподходящем месте.

— Возьми себя в руки, — велит старик. — У меня нет на это времени.

Его холодные и ничего не выражающие глаза, суровое выражение лица — все это совершенно не вяжется с тем Эриком, которого я столь хорошо знала. Тот был мягким, терпеливым и добрым.

— На это? — тупо повторяю я. — На что на «это»?

Он устало вздыхает и качает головой.

— Я скажу тебе, что «это»: не твоего ума дело. Если бы ты не начала копаться в картотечном шкафу, я бы здесь не стоял, и ты так и не узнала бы о моем… хм, положении. А сейчас я предлагаю тебе убраться и навсегда позабыть о нашей неуместной встрече.

Однако мой шок уже вытесняется недоверием, и я со злостью выпаливаю:

— Никуда я не пойду! Пока ты не расскажешь мне, что здесь происходит!

— Происходит здесь то, Эмма, что я был свидетелем убийства Алекса Палмера твоим дружком. И я снял весь прискорбный инцидент из окна спальни, так что, если ты не хочешь, чтобы я вызвал полицию, делай, что тебе говорят.

— Я его не убивал, — наконец-то подает голос Клемент. — Я бросил в него нож, потому что он угрожал нам чертовым пистолетом.

— Это все слова. Он мертв, и виновны в его смерти вы. Уйдете сейчас — и привлекать полицию будет незачем.

— Мужик, никуда мы не уйдем.

И с этим Клемент делает шаг вперед. Эрик сокрушенно качает головой и спокойно убирает руку за спину. В следующее мгновение снова ее достает, но теперь в ней пистолет, поразительно похожий на тот, которым совсем недавно размахивал Алекс. Эрик направляет оружие на великана, и тот замирает на месте.

— Я не Алекс Палмер, — предупреждает мой бывший наставник. — И я нажму на крючок без малейшего зазрения совести.

Клемент поворачивается ко мне:

— Не хочешь объяснить мне, кто это такой, черт его побери?

— Это, Клемент, Эрик Бертлз, мой бывший коллега и, как я полагала, друг. Судя по всему, он воскрес из мертвых.

— Вообще-то, это клуб для избранных, — непонятно к чему замечает Клемент. — А какого хрена он здесь делает?

А вот этим вопросом сама я едва ли задавалась, и потому ответа на него у меня нет.

— Если по-тихому не уйдете, — продолжает угрожать Эрик, — пристрелю одного из вас… А может, и обоих.

Ситуация представляется тупиковой. Мы с Клементом переглядываемся, и по его взгляду я понимаю, что по-тихому не получится.

— Звиняй, мужик, но прямо сейчас мы не готовы уйти.

Для пущей убедительности великан возобновляет наступление на старика.