Неравноценный обмен (СИ)

Мешочек цянькунь на его поясе в очередной раз дернулся. Цзинь Гуанъяо, у которого сердце опять екнуло от подобного кульбита, даже показалось, что завязки чуть разошлись. Поколебавшись совсем немного, он решил потратить немного времени и свернул к лавке, торгующей талисманами. Из всех вариантов, находящихся в его распоряжении, сейчас только этот был ему доступен. Облепив мешочек запирающими талисманами и прикрыв получившуюся композицию полой ханьфу, Цзинь Гуанъяо продолжил свой путь.

От прямой дороги к Башне Золотого Карпа он отказался сразу. Оказаться в очередной раз спущенным с лестницы отчаянно не хотелось. Тем более Цзинь Гуанъяо не был уверен, что телу со столь слабым золотым ядром удастся пережить подобное падение. Мо Сюаньюя в Башне Золотого Карпа наверняка еще не забыли: в конце концов, в свое время он являлся в каком-то смысле местной достопримечательностью. Мало того, что мальчишка сам по себе был нелеп, глуп и распутен, так еще и после того, как Цзинь Гуанъяо возглавил орден и стал недосягаем для издевательств, сплетники и злопыхатели окончательно переключились на новую беззащитную жертву. Ситуацию слегка спасало только то, что до рукоприкладства никто не опускался, а словесных оскорблений, по-ланьлински тонких и завуалированных, Мо Сюаньюй по большей части просто не понимал. Он с клановой верхушкой существовал словно бы в разных мирах, и те чесали об него языки больше для собственного удовлетворения.

Однако лицо наверняка помнили, и Цзинь Гуанъяо не собирался рисковать.

В Башню Золотого Карпа вело и несколько иных путей. От двух давно пришлось избавиться: о них знал Сюэ Ян, и Цзинь Гуанъяо совершенно не хотелось, чтобы тот однажды нагрянул по ним в гости. Еще один начинался за пределами города, но с другой стороны и достаточно далеко. Сейчас, когда каждое мгновение было на счету, у Цзинь Гуанъяо не было времени делать такой крюк. Оставался единственный путь, бравший начало в торговых рядах, а заканчивавшйся в потайном кабинете. Цзинь Гуанъяо немного беспокоил вопрос, сможет ли он в своем нынешнем теле миновать запечатанный на силу золотого ядра проход, однако успокаивал себя тем, что выходить всегда проще, чем входить. Да и сущность его сейчас именно в этом теле, так что все же существовал шанс, что зачарованное зеркало его признает.

Уже почти дойдя до конца тайного хода, Цзинь Гуанъяо осознал, что не учел еще одного фактора. В кабинете хранилась голова Не Минцзюэ, пусть и тщательно запечатанная многочисленными могущественными талисманами. Однако руку в мешочке цянькунь держали всего пара — на большее у Цзинь Гуанъяо не хватило денег — не самых сильных талисманов, и она, почуяв родную часть, взыграла с новой силой.

Как бы ни хотелось Цзинь Гуанъяо действовать осторожно, из своего потайного кабинета он вылетел стремительно. У него почти не осталось никаких сил, и он лишь надеялся, что рука дагэ не подложит ему такую свинью, освободившись прямо посреди Благоуханного Дворца.

Бронзовая поверхность зеркала осталась далеко позади, и мешочек на поясе перестал раскачиваться, словно от штормового ветра. Цзинь Гуанъяо с трудом перевел дыхание и дальше пошел спокойнее. Он и так рисковал привлечь внимание: во внутренних покоях все слуги носили характерные одеяния, а его собственный скромный наряд с первого взгляда выдавал чужака. Подумав, Цзинь Гуанъяо решил, что ему все же стоит переодеться. Где бы сейчас ни находился Мо Сюаньюй, его будет проще искать, спрятавшись за клановыми цветами.

Цзинь Гуанъяо скользнул в примыкающую к спальной гардеробную. Он помнил, что у него, помимо официально-помпезных, имелись и куда более скромные одеяния. И действительно, в одном из сундуков нашлось достаточно простое золотистое ханьфу. Правда, телу Мо Сюаньюя оно было несколько коротковато, но все равно выглядело лучше, чем уже изрядно потрепанный странствием деревенский наряд.

Цзинь Гуанъяо как раз завязывал на талии пояс, когда протяжный стон заставил его вздрогнуть. В первый момент ему показалось, что за стенкой кого-то убивают, и лишь когда стон повторился, Цзинь Гуанъяо осознал, что это был звук страсти.

За стеной располагалась его собственная спальня. Цзинь Гуанъяо, пребывая в уверенности, что в такое время суток там никого нет, действовал в гардеробной, не таясь, однако сейчас запоздало замер. В спальне определенно кто-то был: кто-то нагло, бессовестно, разнузданно предавался там разврату.

Цзинь Гуанъяо крепко зажмурился и глубоко вдохнул так много воздуха, как только смог. И лишь медленно выдохнув, он открыл глаза и заставил себя сосредоточиться.

В спальне Верховного Заклинателя с большой долей вероятности должен был находиться сам Верховный Заклинатель. Цзинь Гуанъяо не представлял, у кого из посторонних хватило бы наглости заняться там сексом. Значит, вопрос состоял только в том, кого именно его тело затащило в свою постель.