Неразгаданное сердце

Тут она впервые посмотрела ему в лицо.

- А разве вы поверили бы мне? - спросила она. - Разве вы не подумали бы, что я просто пытаюсь посеять раздор в семье? Или что я дала волю буйной фантазии?

- Вы правы, - честно признал он. - Трудно поверить в такую историю. Даже сейчас, когда за дверью лежит мертвая собака, мне тяжело поверить, что Маркус Рилл в самом деле докатился до убийства.

- Но почему вам не дать ему денег? - спросила Вирджиния. - Если он сейчас потерпит неудачу, то может сделать еще одну попытку.

- Я не могу дать ему такую большую сумму, - ответил герцог. - Но даже если бы мог, какой от этого прок? Такое уже случалось десятки раз; и в будущем повторится не раз. Нет конца его жадности и глупости.

Он наклонился и взял коробочку у Вирджинии.

- Одно мы можем сделать, - сказал он, - выиграть время.

- Как? - удивилась Вирджиния. Герцог открыл коробочку и взглянул на ее содержимое.

- У меня в спальне найдутся вполне безобидные таблетки, - сказал он, - мне их давным-давно прописал врач, когда я однажды простудился. Я заменю то лекарство на это. По крайней мере, на какое-то время Маркус будет озадачен, почему таблетки не подействовали.

- У него есть только неделя для поисков денег, - напомнила Вирджиния.

- Глупец! Жалкий глупец! - воскликнул герцог в неожиданном приступе гнева. - Он поклялся мне на Библии в прошлый раз, что никогда больше не будет играть на деньги. Мне с трудом удалось наскрести нужную сумму, чтобы заплатить его долги, и вот теперь и полгода не прошло, как он вновь попадает в точно такую же ситуацию.

- Что же теперь можно сделать? - обеспокоенно спросила Вирджиния.

- Не знаю, - ответил герцог. - Возможно, мне стоит обвинить его, прямо заявив, что мне известны его замыслы. Но тогда вы окажетесь замешанной в историю, а этого я не могу допустить.

- Мне все равно, - заметила Вирджиния, - если это спасет вашу жизнь.

Она произнесла эти слова не задумываясь и тут же почувствовала, что краснеет под вопросительным взглядом герцога.

- Вирджиния! - произнес он совсем другим тоном. - Вы простите меня за то, что я вам недавно наговорил? Думаю, вам не понять, что для меня значило увидеть вас, выходящей из спальни этого человека; увидеть такой, какая вы сейчас - с прекрасными волосами, рассыпавшимися по плечам. Если бы вы только знали, как сильно я желал увидеть их распущенными.

- Я думаю.., наверное.., мне следует вернуться к себе в комнату, запинаясь, начала говорить Вирджиния, но не смогла произнести больше ни слова, потому что руки герцога вновь оказались у нее на плечах и крепко обняли ее.

- Почему вы попытались спасти меня? - спросил он. - Я должен знать ответ.

Его лицо было совсем близко, и она почувствовала неожиданную робость.

- Отвечайте, - потребовал он.

У Вирджинии пропал голос. Казалось, он замер в горле. Она сознавала только близость герцога, только прикосновение его рук. Ее охватила легкая дрожь. В горле появился какой-то спазм.

- Посмотри мне в глаза, Вирджиния, - тихо произнес герцог своим низким голосом. - Посмотри мне в глаза, - повторил он так властно, что она не могла устоять.

Медленно, как будто подчиняясь его приказу, она подняла голову и посмотрела прямо ему в глаза. С минуту, длившуюся целую вечность, они смотрели друг на друга, и мир вокруг них, казалось, дрогнул и медленно закружился. И вдруг, с невнятным возгласом, герцог потерял самообладание. Он схватил Вирджинию на руки и стал ее целовать.

- О, моя дорогая.., моя любимая... - бормотал он. - Я тебе небезразличен, раз ты хотела спасти меня. Ты испугалась за меня! Это самое главное! Мой бог! Вирджиния, как я люблю тебя!

Он неистово целовал ее губы, глаза, шею, волосы. Его страсть захлестнула ее как волной, и она подчинилась ему, почувствовав, как пламя, полыхавшее внутри него, зажгло и в ней ответный огонь; когда они слились вместе в поцелуе, не было больше двух людей, а было единое существо...

Прошла целая вечность - мир вокруг них замер и все было позабыто, прежде чем они очнулись.

- Я должен отпустить тебя, - хриплым голосом проговорил герцог, Вирджиния, я никогда не думал, что смогу так полюбить!

Герцог все еще крепко обнимал Вирджинию, а она положила голову ему на плечо, и он любовался ее чуть приоткрытыми губами, зардевшимися щеками, глазами, потемневшими от страсти, которую он в ней пробудил.

- Ты прекрасна! - пробормотал он. - Еще более прекрасна, чем, по моему представлению, может быть женщина. Но я должен тебя покинуть, пока в доме не Проснулись. Нужно подменить таблетки. Нужно найти прислугу и объяснить им, что Диззи умер от сердечного приступа. Какое счастье, что я услышал, как он скребется в двери маминой спальни, чтобы его выпустили.

- Да.., нужно.., сделать все это, - сказала Вирджиния слегка осевшим голосом. Слова, которые она произносила, сами по себе ничего не значили, главное - они предназначались ему.

- Я люблю тебя! Я люблю тебя! - вновь воскликнул герцог.

Он снова поцеловал ее долгим, затянувшимся поцелуем, и она прильнула к нему как ребенок, испуганный темнотой, но нашедший защиту и успокоение.