Неразменный рубль

23. УНТАТА ТЬИНБИВА ТЕ – это не ерунда

– Ну и жарища! – сказал Андрюха. Он по-прежнему был привязан к столбу, негр-переводчик сидел рядом на земле.

– Ты-то чего страдаешь, Уинстон? – спросил Бутербродов. – Иди в хижину, полежи в теньке.

– Не могу. Ты меня нанял на неделю, заплатил за услуги. Вдруг тебе понадобится что-нибудь перевести.

– Вряд ли, – усмехнулся доктор, оглядывая пустую площадь. – Дай-ка попить.

Гид вскочил, напоил Андрюху из кожаной фляги, снова уселся, ковыряя прутиком землю.

В это время на площади появился старый тепетай. Он уселся, поджав ноги, прямо против врача, метрах в трёх.

– Что он на меня так смотрит!? – раздражённо спросил Андрюха.

Словно поняв вопрос, старик произнёс:

– БАМБАМБИЛМА! – и выставил большой палец в одобряющем жесте.

– Он говорит, что ты храбрец, – разъяснил Уинстон.

Андрюха с интересом глянул на старика:

– Ну, спасибо.

– ТХАХА ГДА ТЕНДА УП. ТЬИНБИВА ХСАСА. ТИЛБА МА, – продолжил старый.

– Что он сказал?

– Старик прожил долгую жизнь. Но на его памяти ты лишь второй человек, который добровольно согласился дать обет безбрачия.

– Что он несёт!? Какой обет безбрачия!? – заволновался врач.

– Честно говоря, я с ним согласен, – откликнулся Уинстон. – После того, как ты провисишь на яйцах двадцать часов, о полноценной половой жизни придётся только мечтать. Если только современная медицина…

– На яйцах!? – вскричал гинеколог. – Ты мне ничего не сказал про яйца!

– Разве? – африканец вскочил, посмотрел на деда, затем на Андрюху. – По-моему, говорил. Или нет?

– Конечно, нет, хренов переводчик! – Бутербродов стал дёргаться, пытаясь сбросить путы. – Они не могут так поступить! На дворе двадцать первый век! Мама! Чёртовы финики! За что я тебе только плачу!?

Старик засмеялся:

– Хэ-э-э… ТУДУ САЛА ПЛОСА. МТЯНДА, – поднялся и заковылял с площади.

– Что он ржёт? – возмутился Андрюха.

Африканец хлопал глазами:

– Старик говорит, что тот человек, которого много лет назад подвергали наказанию, так же рвался и кричал. А потом потерял голос.

– Давай, дуй к вождю, – распорядился доктор. – Скажи, я переменил решение. А лучше позови его сюда, сам скажу.

– Ага, – Уинстон быстро отошёл.

– Ч-что… что за бред. Это не может быть правдой. Это какой-то дурной сон, – простонал Бутербродов и обессилено опустил голову на грудь.

* * *

Услышав звук шагов, Андрюха встрепенулся:

– Где вождь? – крикнул он.

Уинстон отдышался:

– У вождя сейчас послеобеденный отдых. Потом он будет общаться с Духом племени и спать.

– Ты с ним разговаривал?

– С вождём сейчас никому нельзя говорить. Ты только успокойся. Я тут кое с кем побеседовал. Ты сказал своё решение, вождь и племя будут против его перемены. Таковы традиции.

– Значит, остаётся побег, – Андрюха скривился. – Ночью, когда все уснут, ты меня развяжешь, и мы смоемся.

– Мне бы не хотелось ссориться с тепетаями, – смиренно произнёс гид.

– Да!? – вскипел Бутербродов. – А обо мне ты подумал!?

– Может, не так всё страшно? Как-нибудь отвисишь? – с надеждой предложил проводник. – Ну, потерпишь немного. Понимаю, неприятно… у тебя же много денег, врачи вылечат…

– Значит, тебе наплевать на меня!? – заорал гинеколог.

– Понимаешь, белый брат, бизнес есть бизнес. Когда я помогу тебе бежать, то уже не смогу больше приезжать в это племя и привозить туристов. А значит, лишусь средств к существованию.

– Сколько ты хочешь за мой побег?

Африканец подумал:

– Сто тысяч американских долларов.

– Ты их получишь, как только мы окажемся в городе, – сказал Андрюха. – Ты видел, что я к деньгам равнодушен, так что не обману.

На площади появился молодой воин с копьём и встал рядом со столбом.

– Зачем он пришёл? – недружелюбно поинтересовался гинеколог.

– ТДЕ БАЛАЛА? – спросил гид.

– ТЕПАЛ НДУХА, – ответил воин с каменным лицом.

– Охрана. Чтобы ты не воспользовался темнотой и не убежал, – доложил Уинстон. – Похоже, твой побег сорвался.

– Как бы не так, – сказал врач. – У меня есть план. Слушай внимательно…

* * *

Почти стемнело, в селении было тихо.

К стражу приблизился Уинстон с миской в руке:

– КЕЛА МПЕСА, – он протянул чашку.

Воин взял миску, прислонил копьё к плечу и, стоя, принялся есть. Проглотил два куска, свалился и захрапел.

– Уинстон, ты сколько снотворного насыпал!? – изумился гинеколог.

– Всё, что было.

– Пятьдесят таблеток?! Ты с ума сошёл! Он неделю будет спать!

– Сам же сказал, чтобы наверняка.

– Развязывай скорее!

Африканец достал из кармана шортов нож-складник и разрезал путы.

Бутербродов потёр затёкшие запястья:

– Вещи собрал?

– Да, спрятал в кустах, идём.

– Подожди, – Андрюха снял шорты, присел под столбом, громко пукнул. – Оставлю сувенир на долгую и светлую память, за гостеприимство.

– Вождь может в любой момент проверить караул! – гид тревожно оглядывался.

– Не дрейфь! – Бутербродов натянул нижнюю часть туалета. – Теперь пошли, у берега надо ещё камеру с экзотикой забрать.

Парочка растворилась в темноте.

24. Мобильник Духа племени

По джунглям пробирались два человека: чернокожий с тюком за спиной и белый, шедший налегке.

Путники раздвинули заросли и очутились на поляне.