Неразменный рубль

– Кто вы такой, что врываетесь в мой кабинет!? – маленький толстяк повысил голос. – Попрошу покинуть помещение или я вызову охрану!

Андрюха поднялся, ткнул себя пальцем в грудь:

– Вы меня не знаете.

Фраза прозвучала утвердительно.

– Первый раз вижу, – ответил толстяк.

– Хорошо, я сейчас уйду. Ответьте только на один-единственный вопрос. Это очень важно!

Вице-президент посмотрел в напряжённые глаза врача и согласился:

– У вас ровно десять секунд. – Он откинулся на сиденье. – Мариша, свободна, – добавил он, – зайди минут через пять.

Гинеколог взял со стола банкира листок бумаги и ручку, написал несколько цифр, подвинул бумагу:

– Проверьте этот счёт.

– Я вам не клерк! – взорвался вице-президент. – Спускайтесь в зал и проверяйте у оператора.

– Это особый счёт, – интимно сказал гинеколог, – для избранных клиентов. Вы ведь лично ими занимаетесь.

Толстяк внимательно ощупал Андрюху серыми глазами, повернулся к ноутбуку, вывел на мониторе ряд цифр:

– Такого счёта у меня нет.

– Почему-то меня это не удивляет, – сказал Бутербродов. – До свидания.

И пошёл прочь.

Спустя десять секунд доктор был уже в приёмной.

– Мариша, ты ещё не порвала с Женей? Этот подлец совсем тебя не бережёт, – нагнулся врач к секретарше. – Учти, ещё один аборт и ты никогда не станешь мамой. Пока, – он подмигнул.

Мариша открыла рот:

– Откуда вы?..

Но Бутербродов уже удалился.

* * *

– Подведём итоги. Меня чуть не сгноили в тюряге. Клиникой владеет мой заместитель, он же женат на моей жене. Знакомый банкир, который лечил у меня любовницу и с которым у меня финансовые дела, уверяет, что не знаком со мною. Денег на счету нет, как, впрочем, и самого счёта. Я уж не говорю о таких вещах, как самолёт, квартира и лимузин.

Сидя в синей иномарке, Андрей Васильевич беседовал сам с собой.

– Что, вообще, происходит? У меня нехорошее чувство, что тут не обошлось без старого хрыча. Похоже, тётка Агафья была права, шутки с дьяволом добром не кончаются… В каждом волшебстве всегда найдется этот чёртов побочный эффект… И скорее всего это только начало моих бедствий. М-да, дело дрянь. Надо срочно что-то предпринять, пока окончательно не встрял.

32. Халюкин Антон Петрович

Синяя иномарка подъехала к небольшому зелёному домику сразу за магазином.

Бутербродов вышел из авто, прошёл через заполненный сухим бурьяном двор и стукнул в дверь. В ответ ни звука.

– Эй, – крикнул Андрей. – Тётка Агафья!

Он стал стучать и заглядывать в окна.

– Мужчина, зря вы стучите, – возле ограды стояла сухонькая старушка с бойкими глазами. – Тётка Агафья уже полгода, как переехала.

– А вы не знаете, куда?

– Нет, не знаю, – старуха пошла своей дорогой.

Врач подозрительно посмотрел ей вслед, сел в машину, вскрыл пачку сигарет и закурил. Открыл бардачок – манящее мерцание наполнило автомобиль – достал книгу. Задумчиво посмотрел, выпуская клубы дыма. Задумчивость на лице как-то легко трансформировалась в умиление, врач отложил сигарету, прижал мерцающий томик к груди, стал нежно поглаживать, закрыв глаза и покачиваясь под звучащую музыку.

Кто-то постучал в окно, музыка смолкла. Андрюха вздрогнул, несколько испуганно посмотрел в боковое стекло. Приоткрыл его.

– Шеф, довези до Центра, полтораста дам, – проговорил молодой парень лет 24-х, в кожаной куртке и кепке.

Бутербродов взглянул на книгу, решительно сунул её назад в бардачок.

– Садись, – он встряхнул головой, отгоняя гипноз, провёл ладонью по лбу. – Мне как раз в Центр!

* * *

Антон Петрович Халюкин в форме майора милиции сидел в своём кабинете за рабочим столом. Напротив него расположилась очень полная дама с пышной белокурой причёской и при густом макияже.

– Сколько времени? – спрашивал Халюкин.

Дама немного подумала и стала рассказывать, активно жестикулируя:

– Начало пятого… да-да, потому что незадолго перед этим, четырёхчасовалый гудок на фабрике прогудел.

Антон склонился над протоколом, записывая.

– Знаете, товарищ майор, мне его рожа сразу не понравилась! Типичная уголовная харя: сросшиеся брови, подбородок такой тупой… и башка лысая! Я ещё подумала…

Хлопнула дверь кабинета. Дамочка прервалась и оглянулась.

На пороге стоял Бутербродов, у Халюкина от неожиданности волосы полезли ввысь.

– Идите отсюда, женщина, – быстро сказал врач. – Мне с капитаном, – он запнулся на мгновение, – то есть с уже майором, надо поговорить.

Дама попалась с норовом, она смерила Андрея уничтожающим взглядом:

– Смените тон, мужчина! Я, между прочим, даю ценные показания!

– Дадите их в другой раз, – нетерпеливо ответил врач.

– Я – важный свидетель обвинения! – заявила особа, выделив последнее слово. – Товарищ майор…

Но дознаватель, как загипнотизированный, глядел на врача.

– Вали отсюда, толстая шалашовка, быстро! – заорал гинеколог.

Дама подпрыгнула, как мяч.

– Ну и порядки в нашей ментуре, – вякнула она и опасливо шмыгнула вон.

– Здравствуй, очкарик, – совершенно другим тоном, в котором сквозили виноватые нотки, произнёс Андрей.

– Ты почему здесь? – спокойно спросил майор.

– Я буду жаловаться вашему начальнику! – свидетельница просунула нос в дверную щель, но тотчас исчезла.