Нерон. Император Рима

Вскоре после этого выяснилось, что бывший муж Поппеи Криспин, который, являясь одним из участников заговора Пизона, был отправлен Нероном в ссылку, снова замышляет свержение императора. Он покончил с собой сразу после предъявления ему обвинения, и его вину подтвердил Мела, младший брат Сенеки и отец поэта Лукана, уличенный в соучастии в то же самое время и тоже покончивший с собой. Прежде чем совершить самоубийство, Мела рассказал, что сенатор Цериал Аниций, который, как мы помним, предлагал обожествить Нерона, сам участвовал в заговоре против императора. Этот человек тоже совершил самоубийство, когда узнал, что он разоблачен.

Повсеместные заговоры заставили Нерона вернуться в столицу, но, когда проблемы улеглись, он снова отправился в Неаполь в компании своего старого друга Петрония Арбитра. Следует напомнить, что Петроний был одним из тех людей, в общество которых стремился попасть Нерон, когда только взошел на трон, и, хотя он редко появляется на страницах истории, похоже, часто бывал его компаньоном. С недавних пор этот факт стал причиной его конфликта с Тигеллином, чьи куда менее элегантные попытки развлечь Нерона этот признанный арбитр хорошего вкуса считал несколько вульгарными. На самом деле к тому времени скрытая борьба между Тигеллином и Петронием наверняка была хорошо известна всем при дворе.

Тигеллин был рыбаком и коневодом, и причины любви к нему императора таились в тех более грубых чертах его характера, которые рафинированное светское общество так и не смогло искоренить. Как и в случае с большинством гениев в области искусства, Нерон был чуть более вульгарен и чуть менее элегантен, чем восхищавшиеся им интеллектуалы. Одна из сторон его натуры была простой и лишенной лоска. Эту сторону и привлекал сицилийский коневод. С другой стороны, Петроний был таким искушенным во всех тонкостях художественной жизни и в погоне за удовольствиями, что Нерон, как говорят, «не мог оценить ни одной изящной роскошной вещи, если она не была рекомендована ему этим арбитром». Таким образом, под влиянием этих двух людей император, должно быть, постоянно колебался, склонялся то в одну, то в другую сторону. Петроний был всегда таким скучающим и вялым, что, когда император пребывал в приподнятом настроении, его фаворитом был Тигеллин. И можно предположить, что даже пение императора с его очевидной популярностью у народа приходилось по вкусу скорее сицилийцу, чем утонченному римлянину.

До нас дошли части юмористического романа «Сатирикон», написанного Петронием. И хотя это – блестящее и чрезвычайно забавное произведение, но оно настолько непристойно, что французский историк Виктор Дюруи заметил, что его читают, но никогда не цитируют. В нем рассказывается о приключениях группы молодых распутников, чьим единственным божеством, похоже, является Приап (Приап – у римлян бог полей и садов, изображался с чрезмерно развитым половым членом в состоянии вечной эрекции. – Пер.). Несмотря на то что предпринимались попытки отождествить главных героев «Сатирикона» с Нероном и его друзьями, более вероятно, что это вымышленные персонажи. В то же время этот роман отражает безнравственность римского общества тех дней, в особенности двора. И если сам Нерон был слишком занят и слишком много работал и потому мог совершать лишь краткие экскурсии в туманное царство сексуальной распущенности, то в целом атмосфера окружавшего его общества наверняка отличалась откровенной непристойностью. Никто во дворце не верил в богов. И если сам Нерон имел сильную склонность к оккультизму и часто ощущал не слишком приятное присутствие чего-то сверхъестественного, то его приятель Петроний был убежденным материалистом. «В наши дни никто не верит ни в небеса, ни в подземное царство, – говорит он устами одного из своих персонажей, – не соблюдает посты и плюет на Юпитера. В старые времена все было по-другому. Наши благородные дамы с чистыми помыслами ходили молиться, например, о дожде, и, если начинало лить как из ведра, они возвращались домой, как мокрые мыши. Но теперь нам, скептикам, нет никакой помощи от небес. Боги постарели и страдают подагрой, а наши поля сохнут».

Во время путешествия в Неаполь Нерон провел одну ночь в находившемся к северу от Мизенума городке Кумаэ, где у Петрония, по-видимому, была вилла. Вечером один из рабов, прислуживавших в доме, подошел к Тигеллину и рассказал, что его хозяин участвовал в заговоре Пизона и неоднократно тайно совещался здесь со Сцевином. Тигеллин удивился, но вместе с тем испытал ощущение близкого триумфа. Он сообщил об услышанном Нерону, тем самым окончательно довершив его разочарование. Петроний! Его ближайший друг – предатель! Удар наверняка был сокрушительным. Однако в тот момент он не стал предпринимать никаких действий против обвиненного, только сказал, что не поедет в Неаполь.