Нерон. Император Рима

Тем временем Агриппине требовалось избавиться от любой опасности, угрожающей ее собственному положению, с учетом того нежданного обстоятельства, что теперь, когда они были женаты уже год, Клавдий стал проявлять растущее беспокойство в отношении нового порядка вещей. Несмотря на то что император удостоил ее титула Августа, которым никогда прежде не наделяли императрицу, пока был жив ее супруг, и разными другими способами демонстрировал, как высоко ее ценит, он, без сомнения, находил ее вмешательство в домашние и государственные дела несколько утомительным.

Ему не нравилось, что его ограничивали в удовольствиях, и вообще… Реформы реформами, но он не видел никаких причин, почему дворец нужно было лишать всей его веселости. Агриппина в тесном сотрудничестве с Палласом, хранителем личной казны Клавдия, установила жесткий режим экономии. Она просматривала все хозяйственные счета, следила за всем, что творилось на кухне, и урезала развлечения императора до минимума. Более того, она уже не была его «деткой» и «милой», которая позволяла Клавдию обнимать и ласкать себя, как когда-то прежде. Агриппина превратилась в его неумолимую сиделку, холодную и равнодушную, и было ясно, что она никогда не позволила бы себе завести от него ребенка, даже если бы Клавдий сохранил способность стать отцом. Вместе с тем она не разрешала ему иметь никаких связей с другими женщинами. Была, например, красивая женщина по имени Кальпурния, на которой император в минуты непослушания часто останавливал свой взгляд. Но Агриппина быстро заметила это и сделала так, что несчастную даму выслали из Рима как нежелательную персону.

Однако более серьезный повод для беспокойства давали ей действия богатой Лоллии Паулины. Как мы помним, это та самая дама, которую Каллист первоначально хотел сделать женой Клавдия. Утратив надежду стать императрицей, она обратилась к неким халдеям-гадателям, чтобы выяснить, как долго может продлиться супружеская жизнь императора с ее соперницей. Об этом сообщили Агриппине, которая со свойственной ей непримиримой ненавистью к любой женщине-сопернице сразу устроила так, что Лоллию Паулину обвинили в попытке воспользоваться магией, чтобы расстроить союз Клавдия с Агриппиной. А Клавдий, который через Каллиста вполне мог намекнуть злосчастной женщине на свою благосклонность, теперь был вынужден изгнать ее из Рима, попутно конфисковав значительную часть ее огромного состояния.

Однако даже это не удовлетворило Агриппину. Она отправила вслед за несчастной изгнанницей своих людей с приказом предать ее смерти и не успокоилась до тех пор, пока не увидела ее отрубленную голову. Когда эту голову доставили ей, Агриппина сначала ее не узнала. Но помнила о некоторых особенностях зубов Лоллии Паулины, поэтому собственными руками открыла мертвый рот и после этого осталась довольна. Бывший доброхот убитой женщины Каллист скончался примерно в то же время. И хотя говорят, что его конец был вызван естественными причинами, предположение, что он имел отношение к делу Лоллии Паулины, не лишено вероятности.

Абсолютно бессердечная во всем, кроме любви к своему сыну, Агриппина не останавливалась ни перед чем, чтобы обезопасить свое положение, чтобы она могла свободно возвращать доброе имя императорскому дому, давать советы и руководить своим глупым мужем и поддерживать дыхание жизни в его дряхлом теле, пока ее любимый Нерон, воспитанный идеальным пуританином, не будет готов предстать перед народом как достойный преемник Августа с ней в качестве его могущественной императрицы-матери.

Двенадцатилетний Нерон был довольно толстым маленьким мальчиком с веснушчатым лицом, близорукими голубыми глазами и волосами, цвет которых можно было бы описать как бронзово-рыжий. Он уже демонстрировал признаки интереса к разным видам искусства, поскольку любил рисовать красками и лепить фигурки из глины. Кроме того, делал попытки писать стихи, которые напевал, аккомпанируя себе на маленькой арфе. Все эти увлечения необходимо было из него выбить.

Нерону хотелось читать книги по философии и искусству, но мать не позволяла ему этого. Она воспитывала его благородным римлянином старой школы, иными словами, таким, который, подобно Августу, должен был, отказавшись от стремлений своего ума и талантов, посвятить себя простой традиции быть хорошим гражданином, тем, кто должен всегда держать в секрете свои небезупречные наклонности и мелкие грешки, а миру демонстрировать невозмутимое пуританское лицо.

Агриппина хотела этого во славу Рима, во славу императорского дома и вместе с тем не понимала, что, следуя своему желанию, делает из сына обычного лицемера. Однако была одна вещь, которую она не могла сделать. Нерон на всю жизнь остался честным человеком, искренним в своих добродетелях и откровенным в своих пороках. И благодаря этой неистребимой особенности его жизнь и жизнь его матери потерпели крушение.

Глава 6