Нерон. Император Рима

После этого Сенека предположил, что со временем страсть молодого императора в любом случае угаснет и что его (Сенеки) большой друг Анней Серен сделает вид, что это он любовник Акты и что это он делает ей подарки: поместья, рабов, мебель, драгоценности и прочее – все, чем щедро осыпал ее Нерон. В конце концов все организовали так, что Акта стала гранд-дамой, живущей в роскошном доме, где Нерон тайно проводил все свое свободное время, хотя публика, ничего не знавшая о его визитах, полагала, что влюбленным в нее великодушным господином и другом был Серен.

Однако их стратегия не смогла обмануть Агриппину. Вскоре она раскрыла страстное увлечение сына и услышала, что он даже хотел жениться на этой простолюдинке, и теперь она прекрасно знала, кто так замечательно ее содержит. Агриппина была вне себя от гнева и беспокойства, и можно предположить, что ее съедала та ревность, которую матери часто испытывают к возлюбленным своих сыновей, в особенности в таких случаях, как этот, когда в прошлом между ними существовали тесные и нежные отношения. Она набросилась на Нерона; она осыпала оскорблениями Акту, она прижимала к груди Октавию и оплакивала оскорбление, нанесенное той как официальной жене Нерона. На самом деле Октавия никогда не любила мачеху и с детства очень боялась ее. Но теперь Агриппина изо всех сил старалась преодолеть ее страх, поскольку хотела добиться полного содействия девочки в разрешении этой проблемы. Как может какая-то бывшая рабыня соперничать с императрицей-матерью и ее невесткой? Она нападала на Сенеку и Бурра, что они смотрели на это увлечение сквозь пальцы, в чем ее поддерживал Паллас. В результате она расколола императорский двор на две фракции: с одной стороны – она, Паллас, Октавия и принявший сторону сестры Британник, с другой – Нерон, Сенека, Бурр и на заднем плане Акта.

Какое-то время эти две партии, по-видимому, находились в состоянии открытой вражды, но в конце концов Агриппина осознала, что таким образом она не достигнет своей цели и, внезапно сменив тактику, устроила грандиозную демонстрацию любви к сыну. Она признала, что слишком резко отнеслась к его любовной истории, и даже предложила выделить ему деньги из своего личного состояния, чтобы он мог и дальше делать подарки Акте, вероятно чтобы об этом не знали чиновники казначейства.

Нерона обрадовали этот кажущийся конец ссоры между ними и восстановление прежних нежных отношений, и в первые дни февраля, видимо, снова демонстрировал свою любовь к матери, ласково целуя и обнимая ее. Последствия этой ситуации показались бы современному сознанию чем-то настолько невероятным, что мы затрудняемся писать об этом, однако долг биографа обязывает это сделать. Тацит утверждает, что Агриппина день за днем, напоив Нерона вином, уводила его в свою спальню, где пыталась превратить отношения между ними из отношений матери и сына в отношения любовников. Нам предлагается поверить, что от ревности к другой женщине, вторгшейся в их жизнь, от страха потерять его, от стремления по-прежнему быть для него всем или, напротив, от своей вопиюще преступной безнравственности она пыталась стать любовницей Нерона. Тацит предлагает нам вспомнить ужасное с моральной точки зрения прошлое Агриппины и самим решить, насколько правдив его чудовищный рассказ, которому, как он говорит, в целом все верили. Поэтому опускем его, но заметим, что не похоже, чтобы Нерон поддался на эти попытки.

Вскоре после этого Паллас предпринял некоторые шаги, о которых сейчас практически не вспоминают, хотя они вызвали неожиданно сильный гнев императора. Могущественному вольноотпущеннику никогда не приходило в голову, что Нерон посмеет наказать его. Он думал, что его интимные отношения с Агриппиной делают его абсолютно неуязвимым, и не мог даже предположить, что этому семнадцатилетнему юноше хватит смелости и твердости противостоять императрице-матери. Нужно помнить, что Паллас был одним из самых богатых и надменных людей в мире и после смерти Нарцисса считал себя едва ли не правителем всей Римской империи. Даже во времена Клавдия его власть была так велика, что Корнелий Сципион просил угодливый сенат «объявить вотум общественной благодарности Палласу, поскольку, несмотря на то что он происходил от царей Аркадии, поставил свое служение сенату выше своего древнего происхождения и соизволил быть причисленным к министрам императора». Источником его богатства, как и богатства Нарцисса, было такое умелое манипулирование подконтрольными рынками, что однажды, когда Клавдий пожаловался, что его личная казна пуста, кто-то ответил ему, что, если бы эти два вольноотпущенника взяли его в партнеры, сундуки императора наполнились бы очень быстро.