Неровный край ночи

Насвистывая и мурлыча себе под нос, он сворачивает на дорогу, которая идет к самому сердцу города, вдоль свежевспаханного и покрывшегося первым проблесками ранних всходов поля. Поле принадлежит Коппам, трем братьям Картофелеводам. Они тщательно выполнили весеннюю вспашку, и земля теперь насыщенного черного цвета там, где они ее перевернули. Воздух напоен запахом чистой почвы, терпким и свежим. Если лето будет ранним, у братьев будет хороший урожай картофеля. Еда на стол для всех их соседей.

За полем он видит две маленькие фигурки возле темной линии изгороди. Они молоды и легки и на приличном расстоянии, но даже издалека Антон узнает по манере движения и характерным признакам своих сыновей. Он останавливается на дороге, ему радостно просто стоять и наблюдать, как они играют. Весь мир вокруг купается в розовой дымке радости. Какое чудо, что он уже так хорошо узнал детей. И какое удовольствие видеть, как они придумывают истории и играют в игры, как делают все дети в местах получше, чем эта нация, разрываемая войной. Мальчики стоят лицом друг к другу. Каждый из них делает по шагу назад. Что они делают? Перекидывают что-то друг другу. Туда и обратно. Что они кидают, камень? Нет, для такого размера слишком легкое. Предмет летает слишком плавно, зависая на пике проделываемого им полукружья, прежде чем упасть им в руки. Стало быть, это мячик. Неожиданно захваченный жаждой игры, как если бы он сам был ребенком, Антон собирается окликнуть их, перебежать поле и присоединиться к развлечению. Он срывается с места, двигаясь широкими поспешными шагами через борозды.

Но подойдя ближе, Антон понимает, что они перебрасываются не мячиком. Серо-зеленый и продолговатый, предмет зависает в воздухе перед его взглядом, словно вмерзший в лед или загипнотизированный, отметины идут вдоль его боков, как узор на шкуре какой-нибудь ядовитой гадюки. Он весь холодеет. Где мальчики нашли гранату? Он резко останавливается, таращась, парализованный шоком и беспомощный. Закричать ли ему? Или тогда один из мальчиков не поймает, и проклятая штуковина ударится о землю, и, кто знает, может, с достаточной силой для взрыва?

В тот самый момент, пока Антон замер в нерешительности посреди картофельного поля, Альберт замечает отчима. Слава Богу, гранату он тоже успевает поймать. Он что-то торопливо говорит Полу. Они роняют штуковину на землю – когда она падает, весь мир сжимается вокруг Антона, раздавливая его под весом страха и беспомощности – но она откатывается в колею, не причинив никакого вреда. Мальчики разворачиваются и бегут. Они поняли, что что-то сделали не так.

– Черт подери!

Он в жизни не ругался, но теперь проклятие само вырывается, он рычит эти два увесистых слова на все поле. Их звучание только подгоняет мальчишек; они мчат через пашню, как пара преследуемых зайцев. Антон кидается в погоню, делает все возможное, чтобы поймать их – удержать их в поле зрения – но даже обостренные страх и ярость не могут заставить его стареющее тело двигаться быстрее. Если ему когда-нибудь понадобилось бы напоминание, что он уже человек, приближающийся к среднему возрасту, то сейчас он его получил.

Тем не менее, он преследует мальчиков по картофельному полю, его долговязые ноги прямо-таки горят от вкладываемых усилий. Ал и Пол протискиваются через узкий просвет в изгороди и направляются в близлежащий подлесок. Антон следует за ними, рвет пальто и царапает руки. Чтобы попросить их замедлиться, остановиться и поговорить, у него уже не хватает дыхания, он может только бежать, отчаянно стремясь держать напуганных ребят в обозрении.

Лес смыкается над головой, темно-зеленый навес, наполненный шуршанием. Антон больше не видит мальчиков и не слышит их бег. Деревья растут слишком густо, в них слишком много мест, где маленькие юркие тела и молодые ноги могли бы укрыться. Он останавливается на небольшой опушке, переводя дыхание, и всматривается в чащу вокруг. Мальчики, должно быть, присели где-то на землю, иначе он слышал бы их шаги, прорывающиеся через кусты. Он, может, и стареет, но он еще не оглох. Затем он замечает небольшую тропинку, уходящую вправо, молодая поросль орешника поломана, ростки какого-то лестного цветка растоптаны торопливой ногой. Он берет след.