Нерождённый #3

Я не слышу её голоса — слишком сильно ревёт толпа, я угадываю по губам.

Вой толпы стихает, когда пленницу начинают волочь к клетке — всем интересно что произойдёт дальше. Это трудно представить, но на огромном Стадиуме воцаряется тишина, прерываемая только визгом хидо и лязгом цепей, на которых тащат Рэйден.

— Она правда убила даже маленького ребёнка? — пальцы Ри сжимают мою руку.

— Да. Всех. И я не знаю, зачем она это сделала — ведь заказ был только на Императора.

— Думаю, они просто были вместе, — тихо говорит Ри. — Они были вместе, когда она пришла за ним.

Рэйден затаскивают в клетку и там приковывают цепи, которыми скованы её руки к центральному шесту. Этот шест и небольшое пространство рядом с ним — единственное безопасное место, куда не могут дотянуться оскаленные пасти хидо.

Рэйден испуганно жмётся к шесту уворачиваясь от зубов, лязгающих совсем близко от её тела. Свежая кровь, в которой с ног до головы измазана девушка, своим запахом манит голодных тварей заставляя почти рвать цепи, которыми они прикованы к решёткам клетки.

Новый вой толпы — теперь все взгляды устремлены вверх.

Корабль. Небольшой, отлично вооруженный и необычайно роскошный — кажется, он весь отлит из чистого лунного золота. И паруса! Так странно, я впервые вижу в этом мире паруса, они ведь не особо нужны — мощным двигателям и широким винтам совсем не нужен ветер.

Красиво. Сейчас паруса, цвета крови, опущены, но это… красиво!. Золото и багровое — отличное сочетание.

Нет даже сомнений в том, кому может принадлежать такое чудо роскоши и изящества одновременно — каждый штрих, каждый изгиб его линий — совершенен.

Корабль опускается, его золотое брюхо зарывается в песок и и ту же гремит металом — откидывается трап.

Вот и он.

Я впервые вижу императора.

И тут тоже золото — даже в тканях. Много золота.

Высокие воротники, выше ушей, прямо под собранные в сложную причёску, чёрные как ворон, волосы — переплетённые в одно целое с короной. Широкий пояс, почти под грудь, словно картина сотканная из драгоценных камней, штаны — единственная чёрная часть одежды, но и они все, словно мазками кисти, прошиты золотыми нитями, тысячами золотых нитей.

Рукояти и ножны двух одинаковых мечей на боках — сияют огромными бриллиантами, отражая свет солнца в толпу, с каждым шагом который делает Император, с каждым его движением.

Я приглядываюсь стараясь разглядеть защитную стену окружающую его… и вижу её. Едва заметное тёмное мерцание, словно дымка тьмы рисует непроходимый круг вокруг первого лица в Альянсе, следуя за ним.

Я не смогу.

Я не знаю как пробить её.

Я бы отказался от этого контракта — пока он кажется невыполнимым… вот только, как я тогда подберусь к Первородным? И-себа сказал — ты должен стать настолько влиятельным здесь, чтобы пауки захотели с тобой разговаривать, чтобы допустили к себе в Оплот.

Как я сделаю это без денег?

Сейчас у Небесного Утёса вообще нет доходов — даже добыча золота в шахте остановлена — все люди брошены на строительство города и его обустройство.

Двадцать миллионов лунным золотом огромная сумма — и я многое смогу сделать с ней. Очень многое. Думаю, на них можно построить флот, большой флот…

Заплатит ли Горо теперь когда с ним случилась такая беда?

Думаю, да.

Он должен понимать — отказаться от такого обещания — это покрыть клан позором. Никто после такого не станет иметь дел с Хинун. Никто и никогда. Последний бродяга на улице плюнет им вслед.

Есть и еще одна причина, почему Горо заплатит, если я исполню контракт — кинуть наёмника, который смог дотянуться до Императора, смог преодолеть его защиту и охрану… это подписать смертный приговор и себе и своей семье. И даже если сам Горо силён и непробиваем — его жёны и дети не смогут похвалиться такой защитой. Я приду к ним… и Горо знает это.

Поэтому он заплатит — я уверен.

Так же, как уверен, что он успел спасти свою казну.

* * *

Он заходит к ней в клетку. К той, кто убила всю его семью. Останавливается в шаге, разглядывая её окровавленное лицо. Бьёт коротко, тонким кинжалом левой руке распарывая щёку.

Это как пощечина. Как обещание.

Новый удар кинжала выбивает Рэйден глаз, заставив закричать.

Он наклоняется к ней совсем близко, что-то говорит ей совсем тихо и, кажется, эти слова в полной тишине слышит весь Стадиум…

— Тебе тоже будет страшно.

С улыбкой, от которой даже мне становится не по себе, выкалывает ей второй глаз и отступает пряча кинжал и доставая мечи из ножен.

Лезвия вспыхивают быстрыми молниями, почти невидимыми, оставляя за собой лишь длинный кровавый след от отрубленных рук Рэйден.

— Им тоже было больно, — шепчет он, наклоняясь к ней снова и этот шёпот снова подхватывается ветром и разносится по Стадиуму. — Они просили тебя остановиться. Плач! Плачь как они!

Она плачет… или это просто кровь, которая заливает её лицо…. не разглядеть

— Ты свободна, — он показывает на оковы на отрубленных руках на земле. — Беги.

Он толкает её.

Толкает на песок залитый кровью, в объятия хидо — почти сошедших с ума от голода и ярости.

Он уходит.

Рэйден, упав, пытается защититься от пасти хидо, пытается оттолкнуть тех, кто сейчас рвёт её.