Нерозначники(СИ)

Михей как подпрыгнет с места! Как кинется к дверям! А Лема, наоборот, оттедова сиганула, испугалась всё-таки, что Елим её увидел. Михей про всё и забыл. Из дома вымахнул и сразу с себя скудельное тело скинул и обратно Китом стал. Ну и разом Лему особым зрением увидел.

Вышла Лема, значит, из тела, и поначалу вроде как ничего у неё в серёдке не случилось, а тут только чуть отбежала да и поняла, что влюбилась... Ну и как давай реветь! Кит её догнал, а она уже вовсю заливается слезами и успокоиться не в силах.

Вот точно такая же беда и с Лекой Шилкой случилась. Помнишь ту тайну, которую она Мирашу поведала? В том-то и секрет её жизни, что так же, как и Лема, в человеческое тело сиганула и с живикой людской рядышком побыла. Вот так же спасла человека и замаялась сердчишкой.

А до крушины Лека уткой-крохалихой жила.

...Двенадцать птенчиков у Леки вылупилось, двенадцать пуховичков-утяток. Каждого обсмотрела мамка, клювишком погладила да и к речке заспешила. Дупло для домика весной пришлось дальнее выбрать, до реки, считай, полверсты добираться. Путь не близкий, а тут ещё дождик меленький пошёл. Лека опасности вовсе не почуяла. Да и то сказать, так и решила, что с дождиком безопаснее, от мясоедов потаиться можно.

Наказала Лека детям, чтобы из дупла спрыгивали, и в сторонке дожидаться стала. Сама думает, что забоятся они, всё-таки высоконько, а утята, друг дружку толкая, и давай вниз сигать. Один за другим прыгают и нисколь не страшатся. Растопырят так-то широконько лапки и машут что есть силы махонькими крылышками. Кто и за ветки задевает и сальто-мортале в воздухе крутит. На травку падают в самых невероятных положениях, а порону им от этого никакого -- лёгонькие, что и говорить.

На полпути ветер резкий подул, а потом и вовсе со страшной силой рванул. Леке бы переждать в схоронке, а она ещё быстрее с утятками припустилась. Понадеялась всё же, что до реки недалече осталось. А ураган чёрную тучу вышвырнул на середину неба, и сразу же ливень обрушился, а потом и вовсе градины тяжёлые посыпались. Лека закричала что есть силы, да только и успела утят под крылышки собрать. Распласталась так-то, раскинувшись на траве, и все градины на себя приняла.

Град недолго-то и сыпал, и ливень вскоре прекратился, а Лека больше не поднялась.

Утята выползли из-под крыльев, ничего не понимая, забрались на мамку, тыкаются, а она так и замерла: глазком в небо смотрит, а из клювишка тоненькая струйка крови по пёрышкам пошла.

После этого Лека на Земле осталась. Детей своих другой крохалихе пристроила, под незримым приглядом её они и на крыло встали. На первое время лесовину Мирону помогала, а потом её поставили Ставерскими озёрами управлять. Ну а дальше ты знаешь, каким она жительством обзавелась... однако не о том речь.

Помнишь Семёна, первого мужа Ленки-плясуньи? О том, как их жизни вместе сплелись, история вовсе необычная. Он, слышь-ка, на Ставерских озёрах по молодости чуть было не утоп. Нет, не подумай, что подсоба какая от лесовинов либо кромешников была, вовсе нет -- сам спьяну в воду полез. Тогда он захлебнулся совсем, и точно бы с жизнью попрощался, кабы не Лека Шилка. Людей поблизости не было, их на помощь не подведёшь -- как подсобить? Вот и решила Лека сама спасти, тем более что живика Семёна уж вовсе от борьбы за жизнь отказалась. Пригнала она пяток самых больших щук, и они на спинах своих Семёна на бережок вынесли. А дальше уже пришлось Леке самой в тело Семёна прыгать и вместо живики-коренницы с органами телесными управляться. Вот точно также, знаешь, как и Лема-волчица, человеческой живики не убоялась. Спасла, одним словом, человека от неминучей гибели. А потом затосковала по спасённому человечку, замаялась всушину -- и против всякого закона пошла (отчего-то, знаешь, в верховьях никто и не спопахнулся... И из Светёлки расплата не случилась...). Так всё устроила, что потом якобы случайно с Семёном познакомилась и после замуж за него вышла. Ну, а дальше что из того случилось, уже знаешь.

Что и говорить, такая вот страшная химия в человеческой живике заключена. Уж если не погубит, то уж присушит точно. И вот теперь волчица Лема в ту же ловушку угодила. Хотя это, может, и не из-за живики человеческой вовсе, всё-таки и Лека Шилка и Лема-волчица сердцем добрые очень и отзывчивые, к тому ж спасли вот... А если чулое сердце на чужую беду откликается, то оно легко может и в любовь вляпаться.

...Кит успокаивает Лему, утешает, как может, а она то чуть притихнет, а то ещё лише в хлипки.

-- Эх, Сыромашка, глупенькая, страху-то натерпелась, -- вздыхал Кит и гладил её по шёрстке. -- Ну, успокойся, серенькая моя, успокойся, всё уже позади, всё обошлось. И как тебе только на ум пришло?! Ведь упреждал я тебя, упреждал, пуще огня надоть человечью живику бояться. Эх ты, несмышленая...

-- Влюбилась я... -- еле выдохнула Лема. -- Теперь ничего с собой поделать не могу...

-- В кого это? -- опешил Кит.

-- Его люблю... -- и опять заревела, срываясь с крепей.

До Кита и дошло. Похолодел враз, и точно все слова растерял.

А Лема успокоилась немного и говорит: