Нерозначники(СИ)

-- Я с одними лешими зазнакомился. Так они мне сказывали: вершители судеб, дескать, мы всё можём и Тале жениха запросто найдём...

Ему отвечают:

-- А ты их больше слушай. Вселенной вершители судеб не нужны. Судьба ведь и есть разговор человека с Богом и со своей душой. И ни с кем больше. И этот разговор живой -- никакого неизбежного, неминучего предопределения нет.

-- Зачем тогда эти вершители?

-- Ну как же, люди им верят... Они ведь с Переплётем лёгкие пути сулят...

Потом открыли Елиму, что у Тали жених готовый есть. Илья, конечно, тот самый, что у него в избе гостевал.

Подивился Елим: вон оно как бывает! Потом и не такое узнал. В Светёлке, знаешь же, всякая тайна открывается. Недолго, правда, там побыл. Пришлось сразу на Суленгу возвращаться. Так ему и сказано было: мол, дела неотложные. Если сейчас напутать чего, в будущем разладки непоправимые пойдут.

...Увидела Лема сон "вещий", что они с Ильёй друг для дружки, и засобиралась тотчас же. Одёжку дорогущую на себя надела. В шубейку соболью укуталась, шапчонка тоже на поглядку, сапожнешки опять же на долгом каблучке. Чего уж там она под шубейкой припасла, и не спрашивай. Одно платюшко на великие тысячи, а уж драгоценностей на миллионы, небось. Словом, богатая невеста.

В схоронке видимая стала, оглядела себя пытливым глазком, пуговки на шубке поправила и торжественно поплыла к дому Ильи. И уже во дворик вошла, а тут вдруг к ней собачка рыженькая подбежала... Взвизгнула та радостно и чуть ли не под ноги кинулась. Залаяла звонко и давай прыгать вокруг да ластиться, будто старую знакомую привечая. Леме недосуг, конечно, куда с собачонкой-то играться? Шикнула она на неё: дескать, кыш-кыш, брысь, не мешай. Ну и своим ходом пошла, разве что мыслишка мимолётная проскользнула, что знакомая какая-то собачка... Да где разгадать, что и впрямь у Елима в избе рыженку видела, -- небось, все мысли об Илье.

Оляпка взвизгнула обиженно, а то и взрыкнула точно с досады. И вдруг мурлатый барбос будто из-под земли вырос. Сердыш, конечно. Услышал, верно, что рыженку обидели и немедля на помощь поспешил. Заслонил Оляпку собой и зарычал грозно.

Лема не испугалась, конечно, -- куда тусторонним бояться? Ну, покусают, отхватят что-нито от тела человечьего -- и что? Можно и наново всё изладить, не забота. А всё же досадно Леме стало, попятилась да и побежала от собак. Так и поскакала, неуклюже подпрыгивая на высоких каблуках. Может, и ушла бы, да только вдруг с ней неладное случилось... Опять, слышь-ка, хвост её подвёл. Вот ведь, окаянный, помимо её воли наружу полез! И не так, как в прошлом разе, -- тогда он робко что-то уж большал, а тут в какой-то миг в полный рост вымахал. Впопыхах Лема и не заметила, как он из-под шубейки выбежал, даром что огромный такой -- так и заколыхался на весу. Лема против него вовсе маленькая оказалась. Хорошо ещё, ночь случилась, людей поблизости... хотя нет, вон прохожий какой-то в сторонке остановился, глядит так-то сдаля, наблюдает, а на выручку не поспешил... Или не решился. Что-то уж больно он на Шипиша Переплёта похож... Да-да, он и есть.

Сердыш поначалу-то, хвост увидев, сам опешил, застыл на месте и чуть ли не на зад сел. Да тут же и спохватился, с радостным провизгом клацнул зубами и вдогонку кинулся. Догнал в два прыжка и с маху за конец хвоста вцепился. И давай рвать его без всякой жали. Лема уже почти в подъезд Ильи заскочила, а тут такая беда. Ну, Сердыш её оттедова за хвост и вытянул.

Лема отбивается, кричит жалостно:

-- Караул! На помощь! Помогите! -- сумочку в Сердыша бросила, сама за охвостие схватилась, тянет на себя хвост свой, как канат какой, и трясёт им из стороны в сторону, всё силясь из клыкастой пасти вызволить. Куда там! Сердыш мёртвым хватом закрючил -- гляди сам сейчас с корнем выдерет. Лема уж и на ногах не держится, тянется за Сердышом, спотыкается. И хоть бы раз ругнулась! А только слёзно просит:

-- Отцепись, пёсик, ну пожалуйста! Ну, пёсик, ну, миленький! Что же ты злой-то такой!..

Оляпка села в сторонке, глядит с интересом будто, -- верно, дожидается, чем дело станет. И вдруг как закричит:

-- Сердышка, осторожней, у неё блохи, наверно! -- и зафыркала себе под нос: -- Тоже мне невеста выискалась! С блохами на свидание собралась...

Чем бы уж всё закончилось, -- верно, беды не миновать. Да, к счастью, Елим на выручку поспел... Тоже непонятно откуда взялся. Отогнал он Сердыша да ещё построжился:

-- Ах ты ж прохвост! Ты чевой-то на людей кидаешься?!.. Ишь как напужал деушку! -- и к Леме повернулся, подмигнул заговорщицки и говорит со смешинкой в голосе: -- Извини, дочка. Дикой он, в городе впервой... А ты, чай, на свидание шла?..

Лема и ответить не успела, а Елим, пряча улыбку в бороде, побеспокоился:

-- Не запужаешь, небось, жениха? С лицом чевой-то у тебя...

Лема хвать себя по щекам -- где уж там человечья кожа!.. По шёрстке себя огладила. Ощупала острую мордаху, шишку чёрную -- нос этот опасливо потрогала, уши... Вот ведь -- а лицо-то волчье... Да тут же и разревелась горючими слезами.