Нерусские русские. История служения России. Иноземные представители семьи Романовых

Для орошения Голодной степи в 1886 году великий князь за свой счет, потратив более миллиона рублей, приступил к прокладке канала между Ташкентом и Джизаком, что позволило основать двенадцать новых поселков. Возле селения Бекабад на прибрежной скале тогда была высечена крупная буква «Н», увенчанная короной, этот знак напоминал о царском происхождении князя Искандера.

По мере ирригации земель на них переселялись выходцы из России, чем великий князь очень гордился. Не раз он заявлял о стремлении «оживить пустыни Средней Азии и облегчить правительству возможность их заселения русскими людьми всех сословий»[277]. Процесс пошел ускоренным темпом после проведения столыпинской аграрной реформы.

В общей сложности к 1917 году на территориях, освоенных на средства Николая Константиновича, основано 119 русских селений.

Февральскую революцию великий князь встретил с восторгом, тем более что лично был знаком с главой Временного правительства А.Ф. Керенским, долгое время жившим в Ташкенте. Судить о его отношении к большевистскому перевороту трудно, поскольку уже в январе 1918 года он скончался. Советская власть в этот период в Туркестане только устанавливалась, и Гражданская война даже еще не заполыхала по-серьезному.

Он умер от воспаления легких на своей даче под Ташкентом, о чем сообщалось в номере от 17 января 1918 года периодического издания органа исполнительного комитета Ташкентского Совета рабочих и солдатских депутатов «Наша газета»: «Вчера в Ташкенте состоялись похороны б. великого князя, гражданина Николая Романова, скончавшегося в воскресенье, 14 января, в 6 часов утра. Тело Романова предано земле у ограды военного собора».

Собранная им коллекция картин европейской и русской живописи легла в основу собрания Ташкентского музея искусств, практически не имеющего аналогов в Средней Азии.

А вот судьба живых людей, родственников человека, столько сделавшего для Туркестана, сложилась в большинстве случаев драматично или даже трагически. Его первая супруга Надежда Дрейер жила в нищете и умерла в 1929 году от укуса бешеной собаки. Ее старший сын Артемий скончался десятью годами ранее от тифа. Другой сын Александр воевал на стороне белых и эмигрировал во Францию.

Внебрачные дети, рожденные Александрой Александровной Демидовой (урожд. Абаза) (1853–1894), получили от императора Александра III дворянство с фамилией Волынские. Сын Николай участвовал в Русско-японской войне (1904–1905 гг.), написал ряд трудов по истории русской кавалерии и умер в 1913-м. Дочь Ольга сошла с ума и скончалась в 1910 году.

Из двух сыновей от второго брака старший Святослав расстрелян в 1919 году большевиками, а второй умер примерно в это же время. Благополучней всего сложилась судьба дочери Дарьи, работавшей секретарем писательницы Мариэтты Шагинян и умершей в 1966 году.

Другие Константиновичи и Константиновны

Старшая дочь генерал-адмирала русского флота Ольга Константиновна (1851–1926) в 16 лет стала супругой короля Греции Георга I (1845–1913). Ее муж, представитель Датской королевской династии, в 1863 году избран на греческий престол после свержения не ужившегося со своими подданными короля Оттона I из Баварской династии Виттельсбахов.

В выборах участвовали и великие князья из Дома Романовых, так что, когда результаты выборов обнародовали, выяснилось, что принц Георг занял лишь 18-е место. Однако стратегическое значение Греции было слишком велико, и чтобы не обострять противоречия, великие державы постарались одного за другим отговорить более влиятельных кандидатов, остановившись на относительно нейтральной фигуре представителя Датского королевского дома.

Король Греции Георг I с супругой великой княжной Ольгой Константиновной

Тот факт, что супругой нового греческого монарха стала представительница Дома Романовых, объективно можно было расценить как фактор, работающий в пользу усиления позиции России на Балканах. И действительно, если не на политическом, то на личностном уровне отношения между Петербургом и Афинами имели отпечаток особой семейной доверительности.

Новая королева Греции, пылкая поклонница творчества М.Ю. Лермонтова, прибыв на землю Древней Эллады, постаралась проникнуться ее традициями и культурой, и конечно, занималась благотворительностью. При этом она часто навещала родину, а в Греции всегда лучшим образом привечала русских моряков и, подобно своему отцу, увлекалась делами флота[278].

Ее старший сын Константин (1868–1923) считался германофилом и, вступив на престол в марте 1913 года (после гибели своего отца, убитого анархистом), действительно ориентировался прежде всего на Берлин и Вену.

Возможно, именно это обстоятельство и привело к тому, что Ольга Константиновна переехала в Россию, где жила вплоть до Февральской революции, выбрав в качестве резиденции фамильный дворец Константиновичей в Стрельне.