Нерусские русские. История служения России. Иноземные представители семьи Романовых

Показательно, что коррупция и казнокрадство в списке обвинений не фигурировали. Судя по всему, в этом отношении Миних был чист.

Список прегрешений Остермана иной:

1) подписав завещание Екатерины I, предусматривавшее передачу престола Петру II, и присягнув исполнить его, он изменил присяге;

2) он дважды участвовал в устранении Елизаветы от престола, поддержав сначала Анну Иоанновну, а потом Иоанна VI;

3) сочинил манифест о назначении наследником престола принца Иоанна Брауншвейгского;

4) советовал Анне Леопольдовне выдать Елизавету Петровну замуж за иностранного «убогого» принца;

5) раздавал государственные места чужестранцам и преследовал русских;

6) делал Елизавете Петровне «разные оскорбления» и т. п.[60]

Подсудимых приговорили к четвертованию, но Елизавета, давшая в ночь переворота клятву, что в случае восшествия на престол не подпишет ни одного смертного приговора, заменила казнь на ссылку. Помилование огласили в последнюю минуту. На церемонию казни собралась огромная толпа народа. «Первым подвели к эшафоту Миниха. Он шел с высоко поднятой головой, твердой походкой, чисто выбритый, в сверкающих ботфортах и красном фельдмаршальском плаще. Офицеры стражи, шедшие с ним, вспоминали, что старый фельдмаршал рассказывал им о сражениях, в которых довелось ему побывать, был спокоен и даже улыбался. Миних быстро и твердо взошел на эшафот и без тени страха подошел к плахе с воткнутым в нее топором. Ему прочитали приговор о четвертовании, но потом, после недолгой паузы, сообщили, что смертная казнь заменяется вечной ссылкой. Фельдмаршал, не переменяясь в лице, выслушал это и спокойно сошел с эшафота, чтобы отправиться обратно в Петропавловскую крепость»[61].

Императрица Елизавета Петровна

Из столицы Миниха отправили в Пелым, причем жить ему предписали в том самом доме, который он в свое время самолично спроектировал для ссыльного Бирона. Бирона же перевели в Казань. На сибирской дороге сани Миниха встретились с санями экс-регента. Бывшие враги холодно раскланялись и разъехались в разные стороны. Отправленный в Березов Остерман из ссылки уже не вернулся.

Царствование Елизаветы Петровны, не отмеченное бурными преобразованиями в стиле ее отца, было спокойным и созидательным, позволив стране оправиться от борьбы между различными политическими группировками и бесконечными дворцовыми переворотами.

Хотя, учитывая происхождение матери, Елизавета – русская лишь наполовину, в восприятии общества новая государыня олицетворяла национальную идею, а число иностранных выходцев в ее окружении резко уменьшилось.

Едва ли не единственным исключением стал лейб-медик государыни Иоганн Герман Лесток (1692–1767) – немецкий уроженец из рода французских гугенотов. Он был своего рода «мотором» ноябрьского переворота 1741 года и в первые годы елизаветинского царствования оказывал заметное влияние на дела государственного управления.

И.Г. Лесток

Энергично лоббируя интересы Франции, Лесток способствовал сближению Елизаветы с французским посланником маркизом Жак-Иоахимом Шетарди, мечтавшим расколоть альянс России и Австрии, назойливо напоминавшим об оказанной императрице финансовой помощи и убеждавшим ее пойти на уступки Швеции. Ответ Елизаветы по этому поводу весьма показателен: «Пусть сам король будет судьей: что скажет народ, увидя, что иностранная принцесса, мало заботившаяся о пользе России и ставшая случайно правительницей, предпочла, однако, войну стыду уступить что-нибудь, а дочь Петра I для прекращения войны соглашается на условия, противоречащие благу Отечества»[62]. Боевые действия между русскими и шведскими войсками возобновились весной 1742 года. Последовательно пали шведские крепости Фридрихсгам (Хамина), Нейшлот (Савонлинна), Борго (Порво), Тавастгус (Хямеэнлинна), Або (Турку). Под Гельсингфорсом (современный Хельсинки) войска Ласси окружили 17-тысячную армию противника и, несмотря на численное превосходство всего в 500 человек, заставили неприятеля сложить оружие, 10 финских полков (7 тыс.) были разоружены и распущены по домам, еще 16 полков, состоявших из шведов, по условиям капитуляции вернулись на родину.

Что касается боевых действий на море, то они в эту войну не отличались особой активностью. Более или менее значительные события разыгрались только в мае-июне 1743 года. Русский корабельный флот под командованием Н.Ф. Головина вступил в перестрелку со шведами у Гангута, дав тем самым возможность галерной эскадре Я. Кейта проскочить к Аландским островам. 15 мая у острова Корпо наши галеры наткнулись на противника и затеяли с ним артиллерийскую дуэль, вынудив врага к отступлению[63].

Обосновавшись на Аландских островах, П.П. Ласси начал готовить десанты для высадки в самой Швеции. Показательно, что во времена Петра I отряды под командованием того же П.П. Ласси уже осуществляли подобные операции. Перспектива увидеть русских (и особенно нашу иррегулярную конницу) на подступах к Стокгольму выглядела настолько ужасно, что шведское правительство решило как можно быстрее покончить с войной.