Нервные государства

Романтическое и статистическое восприятия нации скрещивают копья вокруг вопросов истории, особенно в том, что касается далекого прошлого. Для тех, кто соглашается с экспертными взглядами технократического правительства, настоящее объективно лучше прошлого, а будущее будет объективно лучше настоящего. Это не только впечатление или мнение, но часто подкреплено фактами. Статистика, составленная исходя из данных экономики, медицинских или поведенческих исследований, позволяет это подтвердить, с учетом или без учета рецессии или других неожиданностей, что время от времени тормозят прогресс.

Напротив, в воображении националиста лучшие дни сообщества уже в прошлом, во временах, когда нация вела победоносные войны, а культурная идентичность была нерушима. Для того, у кого сорок лет подряд не росла зарплата, а престиж профессии ниже, чем он был у родителей, такой подход вызывает симпатию, которую никогда не смогут вызвать факты или графики. Попытки убедить таких людей, апеллируя к статистической объективности, – все равно что сыпать им соль на рану.

В экспертном взгляде на экономику нет ничего интуитивного, часто он как раз противоречит интуиции. Основное положение экономики гласит, что там, где каждый «сам за себя» в условиях конкурентного рынка, общий итог для общества будет положительным. Аргументы в пользу свободной торговли и гибкости рынков строятся на этом научном предположении, подтвержденном свидетельствами экономической статистики. Эксперты утверждают, что свободный рынок – это «игра с общим положительным итогом» (против «игры с нулевым итогом»), где какая-то часть игроков может невероятно разбогатеть, однако никто другой от этого не пострадает. Исходя из этой концепции, бедняку не стоит испытывать неприязнь к богачу, коль скоро прибыль одного не является убытком для другого.

Рациональное, с точки зрения экономиста, данное утверждение психологически наивно. В первую очередь в нем игнорируется тот факт, что экономика – это не только вопрос содержания и выживания, но и игра статусов, влияющая на нашу самооценку. Эксперименты и социальные исследования показывают, что сравнение с другими крайне важно для человеческого благополучия. Если мои статус и богатство не меняются, а ваши постоянно растут, это плохо повлияет на мою самооценку[78]. Чувство неприязни, быстро растущее в условиях «капитализма знаний» и направленное на городские «либеральные элиты», не просто иррационально, а отражает основные моменты того, как мы переживаем неравенство как моральный стимул.

Одно из психологических исследований, проведенное среди тех, кто в 2016 году голосовал за Трампа, показало, что эти люди переживали «относительную депривацию» на уровне выше среднего. Это значит, что они не были обязательно бедными (на деле многие из них были довольно богатыми), но ощущали, будто их кто-то обскакал[79].

Исследования европейского популизма, как левого, так и правого толка, выявили, что он набирает популярность скорее из-за роста безработицы, нежели из-за абсолютного ее показателя. Из этого следует, что наиболее политически значимым являются не бедность или безработица как таковые, а моральный ущерб в результате отчуждения от труда[80]. Психологический ущерб от неравенства не является прямым: он проявляется через мелкие повседневные переживания, подрывающие самооценку человека.

Предположительно более рациональным «либеральным элитам» соблазны зависти и презрения также не чужды. Зачем современные банкиры и генеральные директора устанавливают себе оклады намного больше, чем нужно для удовлетворения практически любых их нужд или слабостей? Ответ лежит не в плоскости экономики, а в области моральной психологии: их чувство самооценки определяется не расчетом своих совокупных накоплений, а ревнивым сравнением с коллегами и с собственными прошлыми заработками. В этом отношении лицемерие привилегированных элит ощущается вполне явно. В повседневной жизни индивида экономика ощущается как «игра с нулевым итогом», где одна сторона побеждает, а другая проигрывает вне зависимости от того, что говорят эксперты. Это чувство в одинаковой степени сильно и у богатых и у бедных. В своей жизни мы все подвержены этой логике презрения, даже те, кто взирает на существование других людей с холодной, научной объективностью.

Неизбежно наступает момент, когда люди больше думают о воздаянии, которое постигнет чрезмерно обласканных судьбой власть имущих, нежели о собственном росте и развитии. После утечки нефти в Мексиканском заливе в 2010 году корпорация BP потратила несколько миллиардов долларов на выплату внесудебных компенсаций местным рыбакам. Но для одного владельца креветочной фермы из города Гранд-Айл, штат Луизиана, этого оказалось мало: