Несбывшееся (СИ)

Санса стояла на крыльце довольно долго, достаточно для того, чтобы ее пальцы заледенели, а в волосы набился снег. Когда, наконец, она, мокрая и продрогшая, вернулась в чертог, в очаге едва тлел тусклый торфяной огонь. Молодой певец леди Лизы в углу наигрывал медленную мелодию для себя самого. Девушка хотела миновать маленький зал и подняться в свою комнату, но певец окликнул ее. «Мариллон », - девушка вспомнила его имя. Она повернулась. На губах застыла привычная учтивая улыбка.

- Леди совсем продрогла, - сказал он, тряхнув песочными локонами, чуть склоняя голову в приветствии. Его голос был приятным и чистым.

- Там холодно и идет снег, - ответила она.

- Не желает ли леди посидеть немного у очага и послушать песню, которую я сочинил для нее? – спросил Мариллон.

- Для меня?

- Конечно, юная леди. В этом замке, да и во всей Долине, я думаю, нет никого прекраснее вас…

Санса подумала: «Что плохого в том, что я послушаю его песню?». Она пожала плечами, подошла к очагу, села на скамеечку и протянула к догорающему огню окоченевшие руки. Мужчина поудобнее перехватил лютню, девушка вздрогнула, когда его бледные тонкие пальцы прошлись по струнам.

Слетают на плечи обрывки несказанных слов.

Банален и вечен, сюжет к сожаленью не нов.

Так единодушно над этим смеётся свет.

Ты мне так нужна, а я тебе вовсе нет.

Искусство притворства с досады постиг давно,

Ведь это так просто – смеяться, когда не смешно,

И вместо проклятий придумать приветствий вязь,

При виде объятий осколками слёз давясь.

Вот спрятаться мне бы и сердце закрыть на засов,

Уставилось небо глазами испуганных сов.

И времени кости я в злобе иду ломать,

Я жду тебя в гости, а ты не придешь опять…**

Санса, погрузившаяся в свои мысли, не сразу поняла, что все закончилось. Певец отложил лютню и сел рядом с ней. Он был молод и красив, и спел ей красивую песню… Девушка попыталась встать, но Мариллон взял ее руки в свои. Его ладони вовсе не были грубыми.

- Я видел, как вы дрожали, когда пришли со двора. Ночь нынче мокрая и холодная. Позвольте мне согреть вас.

На нее пахнуло его дыханием.

- Вы пьяны.

Мужчина словно бы не слышал ее.

- Я всю ночь сочиняю другую песню для вас. В ней говорится о ваших глазах, ваших губах, вашей груди. Но я не стану петь ее вам — она недостойна такой красоты.

- Мариллон, - решительно сказала Санса, - вы очень добры и мне понравилась ваша песня, но я, право же, очень устала и хочу подняться к себе.

Он положил руку ей на колено.

- Я никогда не бываю пьян. Мед только веселит меня. Я весь горю. — Его рука скользнула вверх по ее бедру. - И вы тоже. Позвольте моему телу спеть вместо меня.

- Уберите руку. Вы забываетесь.

- Сжальтесь надо мной. Я сочинял любовную балладу, и моя кровь закипела. Ваша тоже кипит, я знаю: нет более страстных женщин, чем рыженькие.

- Я сестра короля!

- Опального короля, моя милая Санса…

Девушка в испуге отшатнулась от него.

- Если вы не уйдете, леди Кейтилин… моя мать… вас повесит.

- Сестра хозяйки? - хмыкнул Мариллон. - Леди Лиза меня очень любит, и лорд Роберт тоже… Если она поднимет на меня руку, я уничтожу ее одним стихом. - Он сжал ее грудь в своей ладони.

Послышался тихий шорох стали о кожу.

- Эй, певец, - сказал грубый голос, - уйди лучше, если хочешь продолжать свое пение.

При тусклом свете Санса различила только слабый блеск клинка. Певец тоже его увидел.

- Найди себе другую женщину. - Сталь сверкнула чуть ярче, и Мариллон вскрикнул: «Ты ранил меня!»

- Уйди, не то хуже будет, - в сдавленном голосе Пса плескалась еле сдерживаемая злоба.

Девушка застыла, понимая, чего ему стоит не убить зарвавшегося певца. Пес мог бы просто свернуть ему шею… Мариллон исчез в мгновение ока. Клиган все так же стоял над Сансой, она кожей чувствовала его ярость.

…Пес стоял за ее спиной, но девушке и не нужно было видеть его лицо, чтобы понять, как он зол. Довольно было и его молчания. Он сжал ее плечо. Санса вздрогнула. Теперь она испугалась. Гораздо больше, чем когда проклятый Мариллон начал распускать руки. От пьяного певца еще можно было убежать… Все было так неправильно и ужасно… На глаза навернулись слезы. Такие колючие, что не вздохнуть, не выдохнуть. Ей вдруг вспомнился кинжал, приставленный к ее горлу. Но тогда ведь Клиган не был рыцарем. Да и в чем она виновата?!

Санса дернула плечиком, стряхивая его тяжелую руку, поднялась со скамеечки и повернулась к мужчине. Девушка стояла потупившись, она отряхнула с подола платья несуществующие пылинки, все еще боясь встретиться взглядом с Псом.

Клиган взял ее за подбородок и заставил взглянуть ему в глаза. Он молчал, долго рассматривая лицо девушки. Глубокие тени, скупые световые мазки. Сейчас, слепленное из света и острых теней, ее лицо казалось не красивым даже, а совершенным. Тусклые блики еле тлеющего огня растекались по каменным плитам пола, по ее простому серому платью, путались в волосах. Санса была хороша, настолько, что от тоски и злости сводило зубы и хотелось выть волком. Он понимал, что его пташка не понравится только слепцу. Не зря же ее сочли достойной стать невестой принца…