Несчастный случай. Старые грехи

Разгоняя сгрудившихся соседей, дюжие санитары вынесли тело Жанны из темного подъезда. Как и полагается, оно было накрыто видавшей виды простыней с черным штампом в углу. На последней ступеньке носилки подбросило. Из-под простыни нога в массивном черном ботинке соскользнула, и пряжки в виде черепов ярко сверкнули, отражая синий свет от мигалки. Воха достал пачку сигарет. «А еще бросать собрался, дурак! Не пойди тогда в ларек за сигаретами, даже страшно представить, что могло бы произойти». Сигарета сломалась, пока он доставал ее из пачки. Воха посмотрел на свои руки с удивлением. Вроде не дрожали. Достал новую и обнаружил, что теперь не может нажать на зажигалку. Да, руки не дрожали, они просто не слушались. Боль в плече парализовала, а шок — шок, по-видимому, замедлил все реакции. Воха растерянно улыбнулся. Боб поднял воротник куртки и шагнул вперед. Он достал из кармана именную «зиппо», которую носил с собой для тех нередких случаев, когда Калганов терял свою, и спокойно дал Вохе прикурить.

— Понимаешь, Боря? Я думал — промазал. Там же темно было. Оказывается, попал в плечо. Она стала падать — и виском о край стола. Я не хотел ее убивать. Только обезвредить. А вышло…

— Не рефлексируй, Воха. Что случилось — то случилось. Не ругай себя. Ты мог вообще не успеть. Представь, что было бы с Томой? Спасибо тебе.

— На здоровье. От Новака «спасибо» не дождешься. Как прилетел, сразу орать: почему отпустил одну?

— А ты?

— А что мне оставалось? Сказал, что не нанимался охранять его невесту. И что это он уехал по каким-то делам, оставив ее в трудную минуту.

— И сколько народу это слышало?

— Ну, много. Я ведь тоже не шептал. И наши слышали, и соседи.

Боб покачал головой и протянул руку, ладонью кверху:

— Вэлкам ту зе клаб! Теперь Новак тебя тоже ненавидит.

— Он и раньше-то не очень любил. — Воха хлопнул Боба по ладони и вскрикнул от боли. Тот сделал вид, будто не услышал, но мысленно перебрал аптечку в машине. У него точно где-то там завалялся пакетик обезболивающего. Что-то долго Калганов восстанавливается на этот раз.

— Кстати, где они сейчас? — Боб повернулся в сторону своей машины.

— Новак повез ее в больницу. Родителей я уже туда направил. А вот тебе туда нельзя! — Воха взял Боба за рукав, решив, что тот намеревается сорваться следом.

— Да, знаю. Новак обещает проблемы тебе, если я буду напоминать о себе Томе. Этого я допустить не могу. — Боб попытался пошутить. — Ведь мне нужны свои люди в полиции. Как партнеру по чайным церемониям Вальтера.

Шутка не помогла, Воха поперхнулся сигаретным дымом:

— Чего, чего?

По лицу Боба скользнул свет от фар. К дому подъехала еще одна машина, в которой Боб узнал личный автомобиль Хорунжего. Петрович вышел из машины, одетый в штатское, почесал щетину и осмотрелся. По-видимому, он искал в толпе Воху. И по всему было видно, что выдернули его прямо из дому и он от этого был, мягко говоря, не в восторге. «Опять капитан Калганов оказался в центре событий. Только вчера дело Балабана от него забрали, как сегодня — стрельба в квартире Воропай. Лимонадный Джо, хренов!»

Боб отвернулся. Воха все еще смотрел на него во все глаза, переваривая новости о Новаке. «Он просто не мог поверить, что Виктор опустился до примитивного шантажа и что он, Воха, вдруг оказался разменной монетой! В том, что Новак сможет сделать так, чтобы его поперли со службы, он не сомневался. Там уже уровень не Заплавы с его тупой слежкой, а покруче. Новак на последнем Венском балу был сфотографирован рядом с их министром и пресс-секретарем президента. Одно вовремя ввернутое словцо между парой глотков шампанского, и даже Петрович не отмажет. Да, уж! Мало сегодня было потрясений, так на тебе еще одно! Вот она, карма в действии!»

— Начальство прибыло. Иди, работай, Воха! — Боб кивнул в сторону машины. — А я поехал. Не хочу Петровичу глаза мозолить.

Воха приобнял Боба на прощание, вместо того чтобы, как обычно, стукнуться кулаками, и тот понял, насколько его другу было сейчас тяжело. Боб сунул в карман Вохиной куртки свою «зиппо». Это меньшее, что он мог сейчас для него сделать. Кроме того, конечно, чтобы оставить Тамару, навсегда уступив ее Виктору Новаку, человеку, действующему, как вирус, который выжигает с холодным расчетом все, что может оказаться ему неподвластно. А разве Боб еще не уступил?

5

Белое пятно перед глазами стало расти, расти и вдруг вспыхнуло ярким желтым светом. Новак в медицинском халате отодвинул руку, и показалась напольная лампа под абажуром из прессованной бумаги. Тамара моргнула. Она медленно приходила в себя. Где это она? Ага, знакомая лепнина на потолке, окно, тумбочка, цветы в вазе. В этой же палате когда-то на заре их отношений лежал сам Виктор. Странно, что они теперь поменялись местами. Виктор следил за сменой выражения лица Тамары: пришла в себя, осмотрелась и вспомнила — взгляд стал более осмысленным и оттого мрачным. Нож над ее лицом. Улыбка психопатки. Похороны Тимура. Цепочка событий несомненно привела бы ее к остальным трагичным событиям последних лет, если бы Виктор вовремя к ней не наклонился: