Нескучная жизнь policeman(a) Чапаева

Адвокат ещё раз проверил, как идёт запись на камеру и все ли заинтересованные лица в фокусе. Следователь Самсонов, внимательно посмотрев на разволновавшуюся потерпевшую, сделал заявление:

— Отделом следствия Кремневского Отдела внутренних дел проводится очная ставка по уголовному делу номер тридцать один, подпадающему под статью 131-ю, часть 3-ю УК РФ. На очной ставке присутствуют… (и дальше Самсонов огласил список присутствующих с перечислением их должностей, званий и полномочий). Очная ставка проводится между обвиняемым в изнасиловании гражданином Кольчевым Станиславом Михайловичем и пострадавшей, несовершеннолетней Прошиной Эллой Геннадьевной, в присутствии её матери, Прошиной Ирины Петровны. Напоминаю, что потерпевшая опознала своего насильника, Кольчева Станислава Михайловича, двумя днями раньше при свидетелях на опознании. Вопрос к вам, Элла Геннадьевна. Узнаёте ли вы Кольчева Станислава Михайловича?

— Конечно, узнаю… сволочь… — гневно сверкнув глазами, тихо ответила Элла Геннадьевна.

— Гражданин Кольчев, узнаёте ли вы Эллу Геннадьевну? — спросил Самсонов.

— Вроде… я её в клубе видел пару раз. Хвостом там виляла… — усмехнулся Кольчев.

— Сам ты… — показав Кольчеву средний палец, завелась Прошина.

— Тихо, дети! — неожиданно прикрикнула Виолетта Юрьевна.

— Гражданка Прошина, подтверждаете ли вы, что именно гражданин Кольчев изнасиловал вас седьмого июня этого года примерно в девять часов пятнадцать минут в номере 212 гостиницы «Викинг»? — ровным голосом задал ключевой вопрос потерпевшей следователь Самсонов.

— Да! Это он меня трахнул! — истерично выкрикнула Прошина.

— Да ты чё… Надеюсь, не по голове?! Да ты себя в зеркале видела? Улитка? Какие девять утра? Меня менты в начале одиннадцатого еле растолкали! — подскочил со своего места Кольчев.

— Кольчев, будешь дебоширить — прикажу наручники надеть. Сядь на место! — прикрикнул Самсонов.

— Станислав Михайлович, разрешите, за вас буду отвечать я, — настойчиво обратился к Кольчеву адвокат Крылов.

— А чего они, Палыч? Я эту страшилку в «Викинге» только мельком видел, когда меня из номера выносили. Я же под кайфом был… мне менты трусы надевали… Я ногой в штанину попасть не мог, а не то что в кого-то членом… Изнасиловал! Вот дур-ра прыщавая! — не унимался Кольчев.

— Станислав Михайлович… — пытался успокоить разбушевавшегося обвиняемого адвокат.

— Да тебя убить мало… Гад, я сама тебя… — гневно сверкая глазами, подскочила со своего места оскорблённая негативной оценкой внешности мама потерпевшей.

— Мамочка… — вдруг завыла дурным голосом Элла Геннадьевна, испугавшись за маму.

— Палыч! Держи эту ненормальную! — прячась за адвоката, закричал Кольчев. — Да они вообще оборзели! Сначала бабу какую-то подложили, потом траванули чем-то, бабки все забрали… А тут ещё это чучело… — разошёлся не на шутку «сексуальный маньяк» Стасик.

Мы с Виолеттой Юрьевной переглянулись, и я скрестил руки под столом. Мол, давай заканчивать, и так всё понятно. Со своего места подскочил Самсонов и, толкнув дверь, крикнул в коридор:

— Конвой! Наручники!

В кабинет забежали два конвоира. Спрятавшегося за широкой спиной адвоката обвиняемого увидели не сразу. Стасик сразу присмирел и, жалобно глядя в сторону адвоката, прятал руки.

— Самсонов, погоди… пусть в протоколе распишется, — остановила суету Корниенко.

В протоколе указали, что обвиняемый гражданин Кольчев гражданку Прошину узнал, пояснив, что видел её только в ночном клубе месяц назад. А также видел её мельком, когда его волокли с головой между коленок из гостиничного номера гостиницы «Викинг» в машину ППС.

Было объявлено об окончании процедуры очной ставки, и обвиняемого повели по тому же маршруту, но в обратную сторону. Отрабатывая свою роль, вслед ему сыпала проклятьями мама изнасилованной. Опять захлопали двери кабинетов, выпуская наружу любопытствующих полицейских дам-с. Мы с адвокатом Крыловым тоже вышли. Нас в своей машине ждал капитан Зимин с картонными стаканчиками остывшего «американо». Оставшись один на один с начальником следственного отдела, подполковник юстиции Корниенко, подкрашивая перед настенным зеркалом губы, негромко спросила:

— А что, Валера, «котлету» жирную обещали?

— Не понял вас, Виолетта Юрьевна… — ошарашенно прошептал Самсонов.

— Да всё ты понял, Самсонов… Завтра на работу не опаздывай, заключение по проверке будем писать. Выспись хорошо… — улыбнувшись следаку яркими пухлыми губами, посоветовала особо важная следачка.

— Это у меня к вам, Виолетта Юрьевна, есть встречное предложение, — ответил майор, на секунду выглянув из кабинета в коридор. — Назовите цифру, и будем считать завтрашний день последним вашей проверки.

— Триста сорок семь…

— Что триста сорок… — тихо спросил Самсонов, не поняв ответа Корниенко.

— Ну, ты сказал назвать цифру, я и назвала! — негромко рассмеялась Виолетта, вальяжно раскачивая бёдрами на выходе из кабинета Самсонова.

* * *

— Андрей Васильевич, а что случилось? Это не по наши души? — показав рукой на стоянку служебных машин, нервно спросил у меня Крылов.