Нескучная жизнь policeman(a) Чапаева

То, что мы с Зиминым увидели на этот раз, окончательно опустошило мозги, но настроило на решительные действия. В проёме двери в гостиную, буквально в трёх метрах от нас, мы увидели незнакомого мужика в заляпанной кровью по самую шею светло-бежевой вельветовой куртке. Дядька был высокого роста, немного сгорбленный. Лысая яйцеобразной формы голова, блестящая от нездорового пота, нервно подрагивала. Худое, давно не бритое лицо с резко выдающимися скулами и крючкообразным носом. Чёрные круги под глубоко посаженными глазами. Но главное было не это… В правой руке у «пришельца» был зажат большой разделочный топор. Я такие видел у мясников на рынке. До блеска отполированная ручка с бурыми въевшимися пятнами крови и грамотно заточенное лезвие с прилипшими по краю седыми волосками.

Я сделал осторожный шаг вперёд, плавным движением кладя правую руку на рукоятку «ПМа» в ременной кобуре. Мужик не пошевелился, он сосредоточенно смотрел, не отрывая взгляда, вперёд и под ноги. На его сморщенном лице застыла гримаса чудовищной боли.

— Андрюша-а-а-а-а, твою ма-а-а-ать! — тихо и жалобно послышалось протяжное из гостиной.

На мужика мы с Зиминым бросились практически одновременно. Я хотел для начала звездануть этого чудика рукояткой табельного по башке, но удар получился смазанным, хоть и сильным. Моя правая нога, попав прямо в самую глубокую часть застывающей лужи крови, поскользнулась, и я сильно стукнув мужика прямо в лоб, повис на его тонкой шее и завалил его. Боковым зрением я видел и слышал, как, пытаясь обогнать меня, бежал и кричал: «Бля-я-я-я-я-я-я…» — Серёга Зимин, нацеленный на руку, держащую топор.

Упали мы втроём одновременно, шумно грохнувшись головами, коленками, локтями и копчиками о чудный паркет из тёмного канадского дуба (с кровавыми брызгами, стоном и лагерным матом в исполнении великолепного трагического баритона лысого мужчины). Топор был выбит из рук и по инерции, описывая круги вокруг своей оси, заскользил в сторону опрокинутого комода в дальний угол гостиной. Я наступил коленом между лопаток задержанного, а Зима быстро завёл его руки назад и застегнул наручники. Вдвоём мы подняли что-то мычащего душегуба и, перетащив его из гостиной в прихожую, приковали вторыми наручниками к трубе системы отопления. В создавшейся секундной тишине все услышали бурлящий звук спустившего воду унитаза. Щёлкнул затвор шпингалета, и из туалета вышел эксперт-криминалист Жорка Гагуа. Посмотрев на нас, он улыбнулся и спросил:

— Вы чё орёте так?

А действительно… Я осмотрелся. В гостиной, сидя на пятой точке прямо в луже крови, недалеко от отрубленной головы Саблина Сергея Митрофановича, медленно раскачивалась, тихо шепча себе что-то под нос, Корниенко Виолетта Юрьевна — старший следователь по особо важным делам Следственного комитета города-героя Москва. Подполковник юстиции, между прочим. Судебного медицинского эксперта нашёл не сразу. Маленькая ростом Наташа спряталась от страшного лысого человека с топором за большой разбитой плазмой, крепко держа в побелевших руках маленький блестящий ланцет. Она ничего не говорила, но выходить сама не захотела. Её потом Дрозд на руках на улицу вынес.

Увидев со спины высоченного лысого мужика, эксперт Гагуа, показывая в его сторону пальцем, сбивчиво заговорил:

— Виолетта Юрьевна, вот такого… Судя по нанесённому первому удару, вот такого роста должен быть палач с топором.

Мы с Зиминым и Шароевым вывели Корниенко «под белы рученьки» сначала на кухню. После второй рюмки влитой в неё «смирновки» я наконец-то расслышал, что шептала Виолетта. Она шептала одну и ту же фразу, произнося её одним словом:

— Андрейтвоюматьандрейтвоюмать… — причём гласную букву «а» она не говорила, а… пела.

С Виолеттой остался Гагуа, а я вернулся в прихожую к присевшему на пол дядьке. Присаживаясь возле него на корточки, негромко спросил, кивнув в сторону гостиной:

— Ты?

— Точно сдохли? — неожиданно вопросом на вопрос ответил мужик, чуть слышно постанывая.

— Да…

— Хорошо… — шумно выдохнув, кивнул головой убийца и закрыл глаза.

Я подозвал всех своих и отдал распоряжения:

— Шароев, сворачиваемся. Дело раскрыто. Пусть Наташа вызывает труповоз из ведомственной. Проследи, чтобы всё забрали, малая вряд ли сможет проконтролировать, ещё в шоке. Уезжаешь последним. Квартиру опечатаешь вместе с участковым Шведчиковым. Зимин, выпишешь повестки на завтра соседу из седьмой квартиры и этому… чиновнику из мэрии. Чиновнику пусть участковый лично вручит. А старика лично привезёшь на своей машине.

Гагуа, поможешь мне привести в рабочее состояние руководителя следственной группы. Дроздов, ты сегодня за рулём!

— Вот тут я не понял, Чапай. Как это сворачиваемся? Мы тут с Иваном людям нервы треплем, а они… Как это дело раскрыто? — ошарашенно начал задавать вопросы только недавно вошедший в квартиру Шароев.

— А вот так, Шарик! Обвиняемый в прихожей сидит, пузыри пускает. В ИВС лично доставишь. Головой за него отвечаешь, — подмигнув Зимину, ответил я. — И чтоб в отдельную камеру.